— У Аскета тоже было полно контроля, — сказал я.
— Аскет был стар, он устал и сам ждал избавления, — сказал Гарри. — На Доке твоя способность вообще не сработала. Может быть, ты промазал, а может быть, его контроль оказался мощнее твоего контроля. И вот этот момент я хотел бы уточнить, прежде чем мы полезем на кого-то достаточно опасного.
— Звучит разумно, — сказал я.
— Но тебе все равно претит эта идея.
— Есть такое.
— Почему?
Я покопался в себе. Много времени это не заняло, я, в общем-то, не особенно глубок.
— Потому что это ассоциируется у меня с хладнокровным убийством, — сказал я. — А если уж пытаться кого-то убить, то пусть это будет какой-нибудь не очень хороший человек.
— Но обнуление способности — это не убийство, — сказал Гарри.
— Аскет помер.
— Аскет был стар, и только скилл удерживал его на этом свете, — сказал Гарри. — Это лишь один случай и статистики на нем не построишь. Джа нет и сорока. Не думаю, что он умрет.
— Но на все сто ты не уверен.
— Кто тут вообще в чем-то может быть уверен на все сто? — спросил Гарри. — Поэтому я и предлагаю тебе наиболее безопасный способ это выяснить.
— А если он таки умрет?
— Тогда мы будем знать наверняка, — сказал Гарри. — И внесем в наши планы необходимые для успокоения твоей совести поправки.
— Ты так произносишь слово «совесть», как будто это что-то плохое.
— Не плохое, — сказал Гарри. — Но в нашей ситуации явно лишнее. Как бы там ни повернулось, я не думаю, что ты сможешь вылезти из всего этого, не замарав рук. И кстати, не так давно ты угрожал, что покрошишь всю нашу лабораторию вместе с сотрудниками, если тебя не выпустят.
— Я несколько блефовал.
— Что-то нам так не показалось.
— Раз уж мы об этом заговорили, скажи, какие у меня были шансы?
— Вылезти оттуда совсем без потерь — небольшие, — сказал он. — Положить кучу народу — очень хорошие.
Я опять вздохнул.
— Не буду настаивать, — сказал Гарри. — Хочешь начать с кого-то другого, начинай.
— Ладно, — сказал я. — Давай для начала хотя бы посмотрим на этого Джа.
Ехать до соседней деревни было недалеко, нам потребовалось чуть меньше двадцати минут. Найти Джа тоже особого труда не составило, в деревне нам сказали, что он на пляже, а на пляже его местонахождение вычислялось элементарно по количеству валявшихся вокруг него полубессознательных тел. Видимо, он только что оприходовал свою паству, и штырило ее не по-детски. Ходить не мог никто, все валялись на песочке, кто-то хихикал, кто-то беспорядочно размахивал руками и ногами и дергал головой, а кто-то был просто в отрубе. В общем, зрелище нам открылось малоприятное, и я немного пересмотрел свои взгляды относительно его безобидности.
Сам Джа был… ну, в эпоху тотальной политкорректности назовем его «афроиндусом». Ему на самом деле не было и сорока, длинные волосы были заплетены в дрэды, одет он в шорты и жилетку на голое тело. Такой типичный растафари, хоть в букварь его вставляй.
Он сидел в полосе прибоя, курил самокрутку с марихуаной и океанская вода омывала его босые ноги.
Аккуратно переступая через тела поклонников, мы приблизились к Джа. Я был в режиме сканирования, дабы оценить размеры его ауры, Гарри в одной руке нес подношение — упаковку пива — а другую держал неподалеку от пистолета. Это у него профессиональная деформация, наверное. Встречаясь с незнакомым человеком, он всегда готов всадить ему пулю в лоб.
— Мир вам, чуваки, — сказал Джа.
— Мы принесли тебе пиво, — сказал Гарри.
— Пиво — это хорошо, — Джа выдрал из упаковки одну банку, открыл ее и тут же уполовинил. — Спасибо, чувак.
— Не за что, — ответил Гарри.
— Вы опоздали на сеанс, — сказал Джа. — Но, если хотите, я могу легко это исправить.
— Не надо, — сказал Гарри. — Мы пришли поговорить.
— Давайте поговорим, — легко согласился Джа. — Но хочу предупредить, я отсюда никуда не уеду. Мне здесь нравится. Здесь тепло, океан и бухло само приходит.
Он потряс банкой.
— Нам только спросить, — сказал Гарри. — Ты откуда такой вообще нарисовался?
— В определенных мне рамках, я был всегда, — хихикнул Джа. — И буду всегда. А потом умру.