— Китайцы на вас не полезут, пока не решат проблему ядерного ответа, — заметил Гарри. — По нашим расчетам, у вас есть еще лет пять-десять, прежде чем государства начнут использовать некстов в своих геополитических играх. Если, конечно, мы столько протянем.
— Вы меня, конечно, оба извините, — сказал Виталик. — Но в угрозу контролеров класса «апокалипсис» я, сука, ни на грош не верю. Кто у нас самый мощный на данный момент суперхрен? Ветер Джихада? Но даже ему до масштабов апокалипсиса еще расти и расти.
— Он и растет, — мрачно сказал я.
— Но он, сука, не внезапен, — сказал Виталик. — На разрушение Израиля у него ушли почти сутки. Да, ракетами в него не попали, но если он будет угрожать всему миру, или хотя бы большей его части, на него не пожалеют и ядерной бомбы, и плевать на экологические последствия. А ядерный взрыв он гарантированно не переживет.
— Но ты же не дурак, и должен понимать, что Ветер Джихада — это только часть проблемы, пусть и самая на данный момент заметная и громкая ее часть, — сказал Гарри. — Вспомни того же вашего Суховея. Он был вполне внезапен, и если приложить его скилл к масштабам Ветра Джихада, то картина станет куда менее оптимистичной.
— Друг мой Джокер, а не слишком ли много ты им, сука, рассказал? — мягко поинтересовался Виталик.
— Такая была ситуация, — сказал я.
— Если у тебя в будущем вдруг еще раз возникнет такая ситуация, будь добр, фильтруй, сука, базар.
— Непременно, — пообещал я.
— Количество некстов, достигающих предельно опасного порога будет расти по экспоненте, — сказал Гарри. — Если вы начнете шарашить по каждому ядерной бомбой, то скоро обнаружите, что вас окружает радиоактивная пустыня, по которой бродят недружелюбные нексты-мутанты, а бомбы кончились. Ядерное оружие — это крайний вариант, как всегда и было. И ничего хорошего после его применения все равно не случится.
— Я, сука, так и не понял, вы собираетесь щучить Ветра Джихада или нет?
— Не в первых рядах, — сказал я. — Док говорил, надо прокачаться.
— А, Док, сука, говорил, — понимающе потянул Виталик. — Значит, Ветра вы щучить не будете, Дока вы найти не можете, про Китай я по вышеприведенным причинам вообще молчу. Так какой же, сука, план?
— А какая, сука, разница? — спросил я. — Ты ж сейчас все равно своих позовешь, и начнутся эти вечные фигли-мигли на пару месяцев, а потом, если вдруг мне поверят и примут всерьез, а Гарри не расстреляют или не посадят навечно, цели буду выбирать уже не я. Безопасник как раз по этим правилам играл, и куда это его, сука, в конечном итоге привело? Родина сказала «надо», Безопасник ответил «есть», пошел и умер. Много ли пользы геополитическим, мать их, интересам он своей смертью принес?
— Это было решение, принятое на самом, сука, верху, — сказал Виталик.
— Как будто бывают какие-то другие, сука, решения, — зло сказал я. — Президент, за которого я даже не голосовал, будет решать, как мне жить и где умереть.
— Ты, Джокер, не кипятись и политику в это дело не вмешивай, — сказал Виталик. — Политика — это, сука, про другое.
— Политика — это как раз про это вот самое, — сказал я. — Наше участие в дубайской операции — это было чисто политическое решение, призванное укрепить атмосферу сотрудничества ради всего хорошего и против всего плохого. И наши там погибли без всякого смысла и пользы.
Борден благоразумно заглох, забился в угол и принялся возиться с очередной сигарой. Обрезал кончик, прикурил от спички, долго и аппетитно ее раскуривал.
Оно и правильно. Когда русские начинают разговаривать о себе и своей стране, англичанам лучше отойти в сторону и помолчать.
Их тут и так не любят.
— Это, сука, война, — сказал Виталик. — На войне случаются, сука, жертвы. Если бы вам удалось остановить его в Дубае, целая страна бы уцелела, и эти жертвы обрели бы смысл.
— Но нам не удалось.
— На войне случаются и, сука, поражения.
— А наша ли это была война?
— Война с мировым, сука, терроризмом ведется всем миром, — сказал Виталик.
— Только решения на ней зачастую принимают не генералы, а политики, которые, опять же зачастую, живут в своем обособленном мирке и которых террористы случайной бомбой в метро ну никак не подорвут.
— А ты, я смотрю, сука, анархист.
— Я думал, ты.
— Я, сука, тоже анархист, — сказал Виталик. — Но я при исполнении. Анархист, так сказать, в штатском. И я не считаю, что если какой-нибудь условный террорист подорвет бомбой какого-нибудь условного политика, то мир от этого в целом выиграет.