— Знаю. Но если вы спросите…
— Не спрошу, — сказал я. — Мне просто любопытно, почему из этого делают секрет.
— Безопасник не джокер, у него только один скилл, — сказал профессор. — Просто использовать его можно по-разному.
— Но даже о его защитном поле мало кто знает, — сказал я.
— Если вы о Википедии, то наш отдел по связям с общественностью ее правит чуть ли не в режиме нон-стоп, — сказал профессор. — Безопасник считает, чем меньше людей знают, тем больший сюрприз он им может преподнести. Но многие в курсе. Вы знали, что Лига Равновесия пыталась ликвидировать его уже трижды?
— Откуда бы мне такое знать?
— Так вот, пыталась. И первые две попытки провалились именно потому, что информации им не хватило.
— А третья?
— Тогда ему повезло.
Я едва пригубил свой чай, как за мной пришел капитан Харитонов, и мы снова отправились в путешествие к лифту, но на этот раз не пали вниз, а вознеслись аж на последний этаж.
— У нас тут есть комнаты для оперативных сотрудников, — сказал капитан, вручая мне бэйджик с моей фамилией и надписью «стажер». — Поживете пока здесь, так безопаснее. Вчера ребята за вашей квартирой присматривали на предмет, как бы чего ни вышло, но на постоянную охрану у нас ресурсов нет.
— И как долго? — уныло спросил я, ни на что уже не надеясь.
— Не знаю. Неделю. Месяц…
— Может и дольше, — закончил я. — А зарплата мне хоть какая-нибудь полагается?
— Контракт уже в вашей комнате ждет, — сказал капитан. — Туалет с душем в конце коридора, ведомственная столовая на первом этаже…
— То есть, мне из здания вообще не выходить?
— Лучше не надо, — сказал он. — По крайней мере, первое время.
— Неделю, — сказал я. — Месяц. А может и дольше.
— Не думаю, что все так плохо.
— А мои вещи?
— Съездите, заберете.
— Квартирную хозяйку надо предупредить.
— Предупредите.
— Кота выгулять.
— Нет у вас кота.
— Несчастный я человек, — сказал я. — Даже кота у меня нет.
Комната оказалась небольшой и обставленной весьма аскетично. Стол, два стула, кровать, шкаф да телевизор на стене. Но все новое, и, по-моему, тоже «икеевское». Не иначе, кто-то кому-то откатил за поставки.
Капитан ушел, оставив мне электронный ключ, а я завалился на кровать прямо в обуви и прихватил с собой контракт привлеченного специалиста. Ага, самое интересное, как всегда, оказалось на последних страницах. Зарплату мне положили чуть ли не вдвое меньше, чем я получал на прежнем месте, но, с другой стороны, теперь за квартиру платить не надо, так что в деньгах я потерял не сильно.
А вот в остальном…
Понятно было, что выпустят меня отсюда только в двух случаях. Либо если я им таки докажу, что я не джокер, это примерно через полгода-год исследований, препарирований и экспериментов, либо вперед ногами.
Третий вариант- побег — я пока не рассматривал. Слишком могущественная структура, так просто от них не убежишь, да и это сразу переведет меня на сторону придурочного злодея Стилета сотоварищи, а там тоже все не очень хорошо. Да и потом, куда бежать-то? Из страны? Как будто за границей своих эников нету. Мне требовался финт ушами, а я даже не представлял, в какую сторону смотреть.
Но если вы думаете, что это история о молодом человеке, которого заели серые будни управления Н, то черта с два вы угадали.
Это совсем не такая история.
Глава 7
Стеклорез тоже был супермен и стажер в управлении Н, и мы делили с ним рабочий кабинет.
Он обладал очень странным, очень редким и не слишком удобным скиллом — он мог манипулировать стеклом, но исключительно битым. А бить стекла ему приходилось без использования способностей некстмена, подручными, так сказать, средствами. Скилл был весьма ограниченного применения и идеально подходил для условий городского боя, когда битого стекла вокруг завались. А вот закинь этого парня куда-нибудь на природу и посмотри, как он будет выкручиваться.
Впрочем, это оно у многих так. Вытащи того же Ветра Джихада из его любимой пустыни, засунь куда-нибудь в Южное Бутово, где песок только на детских площадках, там ему местные гопники трусы на голову и натянут.
Стеклорез был примерно моего возраста и тоже оказался в эниках после того, как ему сделали предложение, от которого невозможно отказаться. Скилл-то у него был своеобразный, а вот область контроля очень большая, и постоянно росла, в связи с чем оставлять его свободным художником было бы не слишком благоразумно. По образованию он был журналист, раньше он вел блоги и имел собственный канал на ю-тубе, но теперь все это было в далеком прошлом, и его жутко угнетала подписка о неразглашении, навязанная местным начальством. Еще у Стеклореза была татуировка на шее и тоннели в ушах.
Стилет оказался прав, когда пророчил мое будущее. Меня действительно засунули в маленький кабинет на этаже для мелких сошел и завалили электронным документооборотом, по прочтении которого мне стало ясно: если какой-нибудь очередной фонд борьбы за все хорошее и против всего плохого хочет разыскать самый неэффективный способ тратить деньги налогоплательщиков, поиски следует начинать отсюда.
По сути, девяносто пять процентов всех дел, которые вело управление, можно было закрыть силами одного районного участкового.
Десятиклассник Такой-То, используя способности некстмена, задирал одноклассницам юбки с целью подглядывания. Проведена воспитательная беседа.
Неработающий гражданин Какой-То-Там при помощи телекинеза похитил из магазина электроники пять мобильных телефонов на общую сумму сто тридцать восемь тысяч рублей. Задержан мобильной группой, передан в руки полиции, предъявлено обвинение в краже.
Гражданка Ничего-Так, студентка ВУЗа, на почве ревности применила свои способности для нанесения повреждений средней степени тяжести гражданке Тоже-Пойдет, задержана на месте преступления многочисленными свидетелями. Поставлена на учет, особый контроль.
И такого там были тонны.
Если управление Н и ликвидировало какие-то глобальные угрозы, сведения об этом на мой компьютер не попадали.
— Все это полная фигня, — сообщил я Стеклорезу. — Мы здесь вообще не нужны. Посади сюда вместо нас девочку, прошедшую курс быстрой печати, разницы никто не заметит.
— Возможно, таким образом наше начальство воспитывает в нас смирение, — сказал Стеклорез.
— Ты стал смиреннее? — поинтересовался я.
— Смиреннее меня только монахи в горах Тибета, — сказал он. — Может, в танки по сети зарубимся?
— Ну его, — сказал я. — Мне после обеда опять в подвалы.
— Все скиллы пытаешься открыть?
— Каждый, мать его, день, — сказал я.
Уже три недели распорядок дня у меня был одинаковым. Просыпался в семь, к восьми приходил на рабочее место, торчал там, делая вид, что работаю, до обеда, обедал, потом шел в подвал и до шести вечера двигал там гири, отбивал брошенные в меня предметы, жонглировал всем подряд (и все это без рук, обратите внимание), а также пытался открыть скиллы, теоретически переданные мне Стилетом и его покойными друзьями. Вечером у меня оставалось немного свободного времени для себя, и я тратил его, пялясь в телевизор и тупя в интернет одновременно.
Очередной овощ на государственной службе, скажете вы, и будете правы.
На второй неделе пребывания в штаб-квартире капитан Харитонов выдал мне наручные часы с встроенным устройством слежения и разрешил выходить в город, при этом запретив делать глупости. Стало немного веселее, но, учитывая, что поддерживать старые связи мне категорически не рекомендовалось, и выпить со Славиком, не навлекая на себя гнев вышестоящих, я уже не мог, именно что немного.
— Управление Н — это что-то типа ядерного оружия, — провозгласил Стеклорез. — Никто им в современном мире не пользуется, однако ж оно есть, и должно быть у каждой уважающей себя хоть немного страны. Это вопрос престижа и этого… как его… взаимного сдерживания. Кроме того, если вдруг где-то возникнет враг, то мы ему… наваляем.