— Очень приятно, — сказал я.
— Прежде, чем ты успеешь подумать что-нибудь страшное, поспешу тебя успокоить, — сказал Стилет. — Виталик — не некст, и скиллов у него нету.
— Чего нет, того нет, — согласился Виталик и вытащил из-под необъятных размеров куртки обрез. — А вот что есть, то есть.
Он положил обрез на барную стойку и протопал к кофемашине.
— Прежде, чем ты успеешь подумать что-нибудь еще более страшное, поспешу сообщить тебе, что Виталик — это наш ай-ти отдел, — сказал Ловкач, явно пародируя своего шефа. — А то, что он так выглядит и ходит с дробовиком — так это последствия какой-то детской травмы, я полагаю.
— Не нравятся мне твои шутки, Леня, — сказал Виталик, наливая себе двойную дозу кофе в бульонную чашку. — Когда-нибудь я все же снесу тебе башку к хренам. Чего звал, босс?
— Дело есть. Как кофе допьешь, в кабинете поговорим.
— Могли бы и по скайпу поговорить, — сказал Виталик. — Как будто мне делать больше нечего, как в эту Тмутаракань ездить.
— Если позвал, значит нельзя по скайпу, — отрезал Стилет.
— Ладно, — согласился Виталик. — Ты — начальник, я — дурак. Полдня псу под хвост, зато на байке покатался.
— Обратно ты сегодня не поедешь, — пообещал Стилет. — Мы тут вроде как на военном положении.
— Не понимаю, — сказал Виталик. — Там вроде Лига с эниками воюет, уже полгорода разнесли, а мы-то здесь причем?
— Просто под раздачу не хотим.
— Да не будет никакой раздачи, — сказал Виталик. — Одни наверняка уже свалили, другим не до этого. На воду дуешь, босс.
— У нас тут до твоего прихода была дискуссия на предмет, откуда взялись наши способности, — сказал Стилет. — Не порадуешь нас своей версией?
— Все просто, — Виталик бухнул себе в чашку полсахарницы и заозирался в поисках половника, чтобы это размешать. — Мы в Матрице, сбой программы, все дела. Я вообще думаю, что вы — вирусы, а Лига Равновесия — антивирус, потому и хочет перестрелять вас всех к хренам.
— Удивительно содержательная версия, — сказал Стилет.
— Но логично же, босс. И не противоречит уже известным нам фактам.
— Это профдеформация, — объяснил Стилет. — Спроси священника, он расскажет тебе об испытании, посланном свыше. Спроси компьютерщика, он наплетет тебе о Матрице. Спроси уфолога, он поддержит версию об инопланетянах. Спроси конспиролога-любителя, он расскажет о тайном заговоре мирового правительства, состоящего из масонов и рептилоидов. Ты вот веришь в рептилоидов, Артур?
— Только в масонов.
— В масонов все верят, — Стилет покончил с завтраком, закурил сигарету и поднялся со стула. — Отдыхайте. А ты, Виталик, зайдешь ко мне.
— Я и сейчас могу, — сказал Виталик.
— Сейчас не надо, — попросил Стилет. — У тебя грация беременного носорога и литр кофе в руках, а у меня бумаги на столе.
— Бумаги — это прошлый век, босс.
— И тем не менее.
Закончив с легким, ни к чему не обязывающим утренним трепом, глава преступного сообщества удалился в свой кабинет обдумывать дальнейшие планы по захвату мира и участию в грядущей битве всех со всеми. Виталик соорудил себе монструозный бутерброд из половины батона с наваленными на нее мясными деликатесами и уселся напротив меня.
— Ты кто по жизни-то, Артур? — вопросил он. — Чем на хлебушек с маслом зарабатывал, пока не началось?
— Инженер, — сказал я.
— Надо ж, — удивился он. — Не менеджер, значит?
— Боже упаси.
— Это хорошо, — сказал Виталик. — Не люблю менеджеров. Вон Леня сидит, он менеджер, я его не люблю. Сидел себе в салоне связи, телефоны людям впаривал. За что такого любить?
Ловкач поморщился. Видимо, с салоном связи у него были связаны не самые приятные воспоминания. Каламбур, так сказать.
— Босс наш тоже менеджер, только более высокого полета, — задумчиво продолжил Виталик. — Я его тоже не люблю, но он мне платит, поэтому я его уважаю. И чем больше платит, тем больше уважаю.
— Я вижу, ты себе жизнь рефлексией не усложняешь, — сказал я.
— Рефлексия для менеджеров, — сказал Виталик. — Каждый менеджер должен ежедневно себя спрашивать, не тварь ли он дрожащая. И приходить к выводу, что тварь.
Ловкач допил кофе, встал и вышел. Молча.
Надо же, я почему-то думал, к Виталику тут уже все привыкли.
— Обиделся, — констатировал Виталик. — Люблю я их доводить. Вроде они и супермены все из себя, но вот эта штука, — он любовно погладил обрез. — Уравнивает шансы.
— Это пока, — сказал я.
— Да босса из него уже и сегодня не пристрелить, — согласился Виталик. — Но босса я не цепляю, он же мне денег заносит. А ты чего инженерил-то, Артур?
— Разное. Последнее время — слаботочку.
— О, почти коллега, — сказал Виталик. — Ладно, я к боссу пойду. А ты найди меня вечером, хоть пиво с нормальным человеком попьешь.
— Непременно, — заверил я и он тоже отчалил.
Оставшись на кухне в одиночестве, я налил себе еще кофе и сделал пару бутербродов. Но если вы думаете, что это история о молодом человеке, который прохлаждался на загородной даче, пока мир летел в тартарары, то черта с два вы угадали.
К сожалению, это совсем не такая история.
Глава 13
После обеда — и тут я говорю скорее о времени, нежели о приеме пищи — меня тоже позвали к боссу.
И я пошел.
Вообще, у меня было два стереотипа относительно того, как должно быть устроено рабочее место канонического главного злодея, которому противостоит все прогрессивное человечество.
Либо роскошный кабинет в старом стиле, с кожаными креслами, дубовым столом, резной мебелью, хрустальной посудой и длинноногой секретаршей, которая вручную крошит лед и насыпает его в стаканы с виски. Или же наоборот, что-то футуристическое, везде компьютеры, целая стена из дисплеев, и хозяин кабинете, вечно держащий руку на пульсе. Кабинет Стилета меня в этом плане разочаровал. Там была обычная офисная мебель, разве что довольно дорогая, обычный компьютер на столе и в целом обстановка больше подходила средней руки бизнесмену, а не теневому лидеру некстов столицы.
Помимо Стилета в кабинете был еще один тип. Азиатской наружности, неопределенного возраста, как это свойственно типам азиатской наружности, он сидел в довольно расслабленной позе и попыхивал тонкой сигарой, глядя на мир с присущей типам азиатской наружности хитрецой.
Единственным, что выбивалось из обстановки, было блюдо со свежими огурцами, стоящее рядом с клавиатурой Стилета.
— Знакомьтесь, — сказал главный злодей. — Артур, Джокер. Это Суховей. Он некст.
Рукопожатие у Суховея было сухим и в меру крепким.
— Никогда не слышал, — сказал я.
— Суховей старается держаться в тени, — объяснил Стилет. — А вообще, он один из самых опасных людей, что я знаю.
Рекомендация впечатляла. По роду своей деятельности Стилет должен был знать много очень опасных людей. Да он и сам был довольно опасным человеком, чего уж там.
— Чай, кофе? — поинтересовался Стилет, когда я опустился на стул.
— Лучше сразу потанцуем, — сказал я.
— Хорошо, — согласился он. — Суховей, прошу.
Суховей чуть привстал со стула, только для того, чтобы дотянуться, дотронулся пальцем до одного из огурцов и тот мгновенно уменьшился в размерах, став из зеленого каким-то желтовато-черным, а потом и вовсе рассыпался в труху.
— Внушает, — сказал я.
— Огурец на девяносто процентов состоит из воды, — сказал Стилет. — Убери из него воду, и получится вот это. Мгновенная дегидратация.
— А куда девается вода? — спросил я.
Стилет посмотрел на Суховея. Тот пожал плечами.
Понятно. Никто ни во что не вникает, работает и ладно. Типа, магия такая.
— Только на огурцы действует? — спросил я.
— Разумеется, нет, — сказал Стилет. — Человек на семьдесят процентов состоит из воды, и Суховей может убрать ее столь же эффективно.