— Привет, — сказал я. — Как дела?
— Том схлопотел две пули, и обе в одну ногу, — сказал он. — Аскет сейчас оказывает ему первую помощь. Атака отбита, все в порядке. Где Зеро?
— Он ушел, — сказал я. — Но он обещал вернуться. Ты сам-то как?
— Нормально, — он проследил направление моего взгляда и вытащил руку из-под бронежилета. — Просто чешется.
И тут прилетел вертолет.
Гарри устроил мобильной группе эпичный разнос за недостаточно мобильность, а я опять скромно стоял в сторонке и записывал. Разнос, впрочем, был недолгим, и даже в грудную клетку никому не занесли. Поизгалявшись минуты три, Борден переключился на деловой тон и начал отдавать распоряжения.
Тома, несмотря на все усилия Аскета и полевого медика британцев, продолжавшего истекать кровью, быстренько загрузили на борт и отправили в городскую больницу. Несколько человек Гарри выделил на то, чтобы собрать тела нападавших и погрузить их в их же микроавтобус. Ещё двое убирали с дороги заглохший внедорожник, за которым погнался Гарри, попутно отыскивая в лесу тело парня, которого подстрелил Док.
Мо помощь тут никому не требовалась, так что я прошёл в дом, чтобы проведать старикана. Комнате досталось не слишком сильно, я заметил только несколько выбоин от пуль на противоположной от окна стене, пол порвали осколки стекла.
Аскет сидел на стуле и пил чай.
— Вместе с тобой пришла смерть, — заметил он.
— Мне жаль, — сказал я. — Я такого не хотел.
— Устремления человека не столь уж важны, когда боги плетут свой замысел, — сказал он. — Полагаю, если сейчас я откажусь тебя учить, твои друзья все равно не оставят меня в покое?
— Наверное, — сказал я.
— Сегодня в деревне был демон, — сказал Аскет. — Не эти слабые создания, подселяющиеся в человеческие тела и не способные существовать без них, а настоящий демон из плоти, крови и огня. Он может менять обличья, но я всегда узнаю его, потому что могу смотреть в суть вещей. Он приходил ко мне раньше, уговаривал, льстил, лгал, хотел, чтобы я ему помог.
— Мне кажется, я знаю, о ком ты говоришь, — сказал я.
— Это он рассказал тебе обо мне?
— Да.
— Мне следовало бы догадаться сразу, — сказал Аскет. — Я больше не буду тебя учить.
— Мне жаль, — снова сказал я. — А чего, по-твоему, хочет этот демон?
— Править миром.
— Он утверждает обратное.
— Демоны лгут, — сказал он, словно о чем-то самом собой разумеющемся. — Всегда.
— Почему же ты его не изгнал, когда была возможность?
— Я помогаю только тем, кому можно помочь. И кто хочет моей помощи.
— А те люди, чьих демонов ты изгнал сегодня ночью? Вот только что?
— Это другое, — сказал он. — Это я не контролирую.
— Вот как?
— Демон, сидящий внутри меня самого, защищает человеческую оболочку, — сказал Аскет. — Единственным доступным ему способом.
Что ж, кое-что в действиях Дока становится понятным. Не объяснимым, но хотя бы понятным. Если старик не контролирует свой второй аспект и добиться его срабатывания можно было только таким способом… Но пятнадцать трупов, две пули в ноге Тома и риск, которому мы все подвергались… Не уверен я, что оно того стоит.
Тем более, что результат все ещё неизвестен, и он может быть не совсем таким, на который Док рассчитывал.
Дверь открылась и в комнату вошёл Гарри.
— Оставаться здесь слишком опасно, — сказал он. — Ребята подчистят местность и уберут тела, но все равно, кто-то что-то слышал, была стрельба, копы рано или поздно доберутся и до этой дыры. Борт вернётся через тридцать минут, на нем мы и отбудем.
— У нас тут проблема, — сказал я.
— Да, я в курсе, — сказал он. — Я подслушивал. Демоны хотят захватить мир, а тебя больше никто не будет учить, все такое. Полагаю, все ещё можно переиграть.
Аскет не повёл и бровью, словно речь шла не о нем и его будущем.
— Вам придётся полететь с нами, — сказал ему Гарри.
— Ты знаешь ответ на этот вопрос.
— Знаю, — сказал Гарри. — Но это был не вопрос.
— Я больше не буду его учить.
— Черт с ним, — сказал Гарри. — Это люди хотели убить вас, а не его, и они могут вернуться.
— Как они могут вернуться, если ты их всех убил? — вопросил Аскет.
— Не эти, так другие, — сказал Гарри. — Собирайте вещи, у вас есть полчаса.
— Мне нечего собирать.
— Тем лучше, — он кивнул мне. — На пару слов.
Мы вышли. С крыльца можно было наблюдать, как увешанные оружием по самые брови британцы закидывают тела в микроавтобус.
— Я так понимаю, у Зеро был какой-то план и мы все участвовали в его постановке, — сказал он. — Поскольку по итогам мы имеем полтора десятка трупов местных жителей и одного подстреленного резидента, мне надо что-то сообщить начальству. Я слушаю.
Я кратко обрисовал ему ситуацию. Это не заняло много времени, поскольку большим количеством фактов я не располагал.
— Сработало? — спросил Гарри, когда я закончил.
— Понятия не имею, — сказал я. — На данный момент я могу утверждать только, что лишился всех своих скиллов, и Док… Зеро утверждает, что это временно. Но даже если они вернутся, это ещё не будет означать, что у нас все получилось.
— А я ведь помню времена, когда все было просто и логично, — сказал Гарри. — Значит, вы все время торчали там, где я тебя нашёл? Ближе не подходили?
— Нет, — сказал я. — У него была отмечена линия на карте, с которой он постоянно сверялся.
— И вас, по его словам, задело краем, — сказал Гарри. — Что приблизительно даёт нам представления об области, которую он накрыл одним махом. Около пятисот метров, не так уж плохо.
— Но не факт, что у меня это будет работать так же, — сказал я. — Если оно вообще будет работать, конечно.
— Желательно, чтобы у тебя оно работало лучше, — сказал Гарри. — Потому что если твой скилл будет включаться как у него, непроизвольно и только в моменты опасности, я предрекают тебе очень насыщенную дальнейшую жизнь. Но крайне недолгую.
— Ты так говоришь, как будто я могу на что-то повлиять, — сказал я.
— На что-то наверняка можешь, — сказал он и отвернулся, чтобы ответить на вызов по рации.
Вертолёт вернулся через полчаса.
За это время британцы успели собрать тела, включая и тело парня, подстреленного Доком — он явно скромничал, когда говорил о своих снайперских способностях, потому как пуля угодила чуваку в голову — закинуть их в микроавтобус. Потом двое бойцов прицепили к микроавтобусу померший джип и отбыли в неизвестном направлении.
Не знаю, как они потом будут выбираться, мы из возвращения дожидаться не стали. Аскет прошествовал на борт, как и обещал, без вещей, и хранил невозмутимый вид человека, давно принявшего свою участь. Я не думал, что англичане собираются сделать с ним что-то уж совсем нехорошее, но черт же знает, как он воспринимал эту ситуацию, исходя из своей системы мира, населённого богами, демонами и приспешниками демонов, к которым, вполне вероятно, он англичан и относил.
Окончательно — за три полёта-то — разобравшийся с управлением пилот легко поднял машину в воздух и мы отправились навстречу очередным приключениям.
Этим я хочу сказать, что тогда понятия не имел, куда мы отправились.
Во время продлившегося больше часа полёта я думал, в основном, о Доке. У Дока была цель, и средствами для её достижения он не гнушался никакими вообще. Он использовал людей, подставлял людей и шёл по трупам. Он рисковал своими способностями и своей собственной жизнью, лишь бы убедиться, что все идёт по плану. С одной стороны, такая убежденность не могла не вызвать уважения.
С другой стороны, такая маниакальность изрядно напрягала. Он жертвовал чужими и своими слишком легко, да и сам запросто подставился под удар, хотя мог бы этого и не делать. Пока мы с ним вроде бы союзники, но это все равно, что иметь союзником клубок гремучих змей. Вроде и ползете все в одном направлении, но расслабиться нельзя ни на секунду.
Люди, у которых есть в жизни цель, могут быть очень неприятными. И чем глобальное эта цель, тем более неприятными они могут стать. Скажем, чтобы заполучить квартиру в центре, человек может ткнуть старушку топором или подсунуть престарелому алкашу ящик паленой водки. Для овладения каким-нибудь заводом человек способен вывозить конкурентов в лес чуть ли не грузовиками. Ради спасения экономики страны частенько развязываются войны. А уж если человек намерен каким-то очередным образом облагодетельствовать все человечество, или, тем более, его спасти, то тут все. Без костюма радиационной защиты и противогаза на улицу лучше не выходить.