— Мне кажется, вторую версию я могу угадать сам, — сказал я.
— Валяй.
— Двадцать четыре года назад была зафиксирована последняя вспышка эпидемии, — сказал я. — Некстом может стать только тот, кто перенес болезнь и выжил. Родившиеся после этой возможности не имеют.
— Бинго, — сказал Гарри.
— Ну, мне стало чуточку легче, — сказал я. — Значит, число суперменов конечно. Но оно все равно слишком велико, и я думал, наш план состоит в том, чтобы выбивать самых злодейских и самых опасных. Ветер Джихада там, Кракен, вот это вот все. И тех, кто может до этого уровня дорасти.
— Но тренироваться-то надо на ком-то помельче, — резонно заметил Гарри.
— Ну, я как бы подразумевал, что они все равно должны быть злодеями, — сказал я. — А этот Джа — он вообще не злодей.
— Как посмотреть, — сказал Гарри.
— В дискуссии о легалайзе я принципиально не вступаю, — сказал я. — К тому же, парень не героином барыжит.
— Он вообще не барыжит, — согласился Гарри. — И похоже, что развивать свой потенциал он не собирается. Это и делает его идеальным объектом для испытания.
— Э?
— У него небоевой скилл, — сказал Гарри. — Община, которая сформировалась вокруг него за последние четыре месяца, насчитывает едва ли сотню человек, и все они вполне безобидные наркоманы, нашедшие халявный источник удовольствия. Это значит, что никакого слаженного сопротивления мы не встретим даже в самом плохом варианте. В то же время, у него достаточно большой радиус действия, а значит, парень обладает мощным контролем. Вот я и хочу посмотреть, на что ты способен.
— У Аскета тоже было полно контроля, — сказал я.
— Аскет был стар, он устал и сам ждал избавления, — сказал Гарри. — На Доке твоя способность вообще не сработала. Может быть, ты промазал, а может быть, его контроль оказался мощнее твоего контроля. И вот этот момент я хотел бы уточнить, прежде чем мы полезем на кого-то достаточно опасного.
— Звучит разумно, — сказал я.
— Но тебе все равно претит эта идея.
— Есть такое.
— Почему?
Я покопался в себе. Много времени это не заняло, я, в общем-то, не особенно глубок.
— Потому что это ассоциируется у меня с хладнокровным убийством, — сказал я. — А если уж пытаться кого-то убить, то пусть это будет какой-нибудь не очень хороший человек.
— Но обнуление способности — это не убийство, — сказал Гарри.
— Аскет помер.
— Аскет был стар, и только скилл удерживал его на этом свете, — сказал Гарри. — Это лишь один случай и статистики на нем не построишь. Джа нет и сорока. Не думаю, что он умрет.
— Но на все сто ты не уверен.
— Кто тут вообще в чем-то может быть уверен на все сто? — спросил Гарри. — Поэтому я и предлагаю тебе наиболее безопасный способ это выяснить.
— А если он таки умрет?
— Тогда мы будем знать наверняка, — сказал Гарри. — И внесем в наши планы необходимые для успокоения твоей совести поправки.
— Ты так произносишь слово "совесть", как будто это что-то плохое.
— Не плохое, — сказал Гарри. — Но в нашей ситуации явно лишнее. Как бы там ни повернулось, я не думаю, что ты сможешь вылезти из всего этого, не замарав рук. И кстати, не так давно ты угрожал, что покрошишь всю нашу лабораторию вместе с сотрудниками, если тебя не выпустят.
— Я несколько блефовал.
— Что-то нам так не показалось.
— Раз уж мы об этом заговорили, скажи, какие у меня были шансы?
— Вылезти оттуда совсем без потерь — небольшие, — сказал он. — Положить кучу народу — очень хорошие.
Я опять вздохнул.
— Не буду настаивать, — сказал Гарри. — Хочешь начать с кого-то другого, начинай.
— Ладно, — сказал я. — Давай для начала хотя бы посмотрим на этого Джа.
Ехать до соседней деревни было недалеко, нам потребовалось чуть меньше двадцати минут. Найти Джа тоже особого труда не составило, в деревне нам сказали, что он на пляже, а на пляже его местонахождение вычислялось элементарно по количеству валявшихся вокруг него полубессознательных тел. Видимо, он только что оприходовал свою паству, и штырило ее не по-детски. Ходить не мог никто, все валялись на песочке, кто-то хихикал, кто-то беспорядочно размахивал руками и ногами и дергал головой, а кто-то был просто в отрубе. В общем, зрелище нам открылось малоприятное, и я немного пересмотрел свои взгляды относительно его безобидности.
Сам Джа был… ну, в эпоху тотальной политкорректности назовем его "афроиндусом". Ему на самом деле не было и сорока, длинные волосы были заплетены в дрэды, одет он в шорты и жилетку на голое тело. Такой типичный растафари, хоть в букварь его вставляй.
Он сидел в полосе прибоя, курил самокрутку с марихуаной и океанская вода омывала его босые ноги.
Аккуратно переступая через тела поклонников, мы приблизились к Джа. Я был в режиме сканирования, дабы оценить размеры его ауры, Гарри в одной руке нес подношение — упаковку пива — а другую держал неподалеку от пистолета. Это у него профессиональная деформация, наверное. Встречаясь с незнакомым человеком, он всегда готов всадить ему пулю в лоб.
— Мир вам, чуваки, — сказал Джа.
— Мы принесли тебе пиво, — сказал Гарри.
— Пиво — это хорошо, — Джа выдрал из упаковки одну банку, открыл ее и тут же уполовинил. — Спасибо, чувак.
— Не за что, — спросил Гарри.
— Вы опоздали на сеанс, — сказал Джа. — Но, если хотите, я могу легко это исправить.
— Не надо, — сказал Гарри. — Мы пришли поговорить.
— Давайте поговорим, — легко согласился Джа. — Но хочу предупредить, я отсюда никуда не уеду. Мне здесь нравится. Здесь тепло, океан и бухло само приходит.
Он потряс банкой.
— Нам только спросить, — сказал Гарри. — Ты откуда такой вообще нарисовался?
— В определенных мне рамках, я был всегда, — хихикнул Джа. — И дубу всегда. А потом умру.
— А, ну понятно, — сказал Гарри. — А в более узком смысле?
— Я из Америки, — сказал Джа. — А вообще я гражданин мира и вселенной.
— И давно у тебя открылся скилл?
— С полгода, — сказал Джа. — И знаешь, что самое обидное, чувак? На меня он не действует. Я бы и рад закайфовать со всеми, но не получается. Приходится пиво пить и травой догоняться. Видимо, мой дар — нести радость другим людям. А в чем твой дар, чувак?
Нести другим людям смерть, подумал я. А также ломать чужие моральные ориентиры.
— У меня нет дара, — сказал Гарри.
— А у твоего молчаливого друга? Я чувствую, что у кого-то из вас он есть, чуваки.
— Я могу делать всякое, — сказал я.
— А покажи.
Я подождал, пока он допьет пиво, взял у него банку из рук телекинезом и зашвырнул в океан. Уверен, что экологи бы меня не одобрили, но все это слишком походило на фарс, и у меня не было желания придумывать что-то еще.
— Интересная способность, чувак, — сказал Джа. — А достать из воды полную банку ты можешь?
— Только если заранее туда ее брошу.
— Жаль. Прими это, чувак.
— Стараюсь.
— Как и все мы, чувак. Как и все мы.
— Тебе вообще не интересно, кто мы такие? — спросил Гарри.
— Нет, — сказал Джа. — Люди приходят, люди уходят, люди разговаривают со мной. Это нормально. Кто-то задает мне вопросы, считая, что я обладаю каким-то тайным знанием и мне ведомы ответы, но у меня есть только один ответ, чуваки. Просто живите и давайте жить другим.
— Ты так и живешь?
— Да, так я и живу, — сказал Джа. — И тебе тоже советую, чувак.
— Угу, — сказал Гарри, чей профессиональный долг шел вразрез с этим советом. — Мы, пожалуй, пойдем.
— Мир вам, чуваки.
— Тебе тоже, чувак.
Мы отошли метров на пятьдесят от валяющейся на песке паствы и Гарри остановился.
— Тебе хотелось спросить его о чем-то еще? — поинтересовался он.
— Нет, — сказал я.
— Это просто никчемный наркоман, — сказал Гарри. — Он удалбывает людей вокруг себя и с радостью удолбался бы до поросячьего визга и сам, если бы мог. Когда он утратит свой скилл, мир не потеряет вообще ничего.