— В Лондоне мы не были врагами.
— В Лондоне мы, сука, даже бухали вместе, — согласился Виталик. — Но сейчас мы не в Лондоне. И мир, сука, несколько изменился, к хренам. Вон, хоть евреев спроси. Еще на той неделе у них была своя страна, а тут — хопа и нету. Один, сука, песок, куда ни глянь.
— Их предупреждали, — сказал Гарри.
— Да, но кого они, сука, когда слушали? — вопросил Виталик. — Вот вас они слушали?
— Нет, — покачал головой Гарри.
— И нас не слушали, — сказал Виталик.
— А можно мне тоже в беседе поучаствовать? — спросил я.
— Валяй, участвуй, — сказал Виталик. — Да сделай ты лицо попроще, Джокер. Никто прямо сейчас вас вязать не будет. Я один пришел. Правда, не потому, что я, сука, смелый. Я ж не думал, что ты с собой друга приведешь. Знал бы, захватил бы пару батальонов спецназа. И два, сука, танка.
— Ты мне льстишь, мой тучный бородатый друг, — сказал Гарри.
— Ну ладно, льшу, — признался Виталик. — Но сам-на-сам я с тобой больше не выйду, — Виталик повернулся ко мне и продолжил страшным шепотом. — Он мне тогда чуть руку не сломал. А это была дружеская потасовка в баре, между прочим.
— Ты сам предложил.
— А я дурной, когда пьяный, ты меня слушай больше. Я тебе следующим ходом предложу в королевском саду нагадить.
— А ты и предлагал.
— Стоп, — сказал я. — Прежде, чем вас снова унесет в теплые воспоминания о безвозвратно ушедшей юности, я хотел бы прояснить еще кое-что. Ты, Виталик, в каком звании и на какую контору работаешь?
— Савельев Виталий Александрович, — отрекомендовался Виталик. — Майор. СВР.
— СВР? — удивился я. — Внутри страны?
— А что делать, если ребята, сука, не вывозят? — сказал Виталик.
— Стилет тоже из ваших?
— Из наших. Но, сука, бывших.
— А ваши бывают бывшими?
— Наши всякими бывают, — вздохнул Виталик. — В разработке он у нас. Мы его ведем и контролируем.
— К хренам ведете?
— И туда тоже.
— Эники знают?
— Нет, — сказал Виталик. — Это вообще была откровенно хреновая идея — доверить суперменам надзор над суперменами же. И мы, сука, видим, к чему оно все привело. Безопасник, конечно, был герой, но кроме того он был еще и дурак. Уверен, что и помер он так же — геройски и по-дурацки. Кстати, а как именно он помер, Джокер?
— В одиночку попер против Ветра Джихада, — сказал я.
— Вот я и говорю, — сказал Виталик. — А ты как выжил и в каких краях Бордена повстречал?
— Это долгая история.
— А я, сука, никуда не тороплюсь, — сказал Виталик. — А ты куда-нибудь торопишься, Джокер?
— Не особо.
— А ты, Борден?
— Тоже нет, — сказал Гарри. — Но место не совсем подходящее.
— Это да, — согласился Виталик. — Поехали к нам?
— На Лубянку? — уточнил Гарри.
— На Лубянке — это не мы, — сказал Виталик. — Борден, у тебя сколько человек в прикрытии?
— Шестеро, — и глазом не моргнув сказал Гарри.
— А чего я их, сука, не вижу?
— Просто ты недостаточно тренирован.
— А у меня тогда, сука, восемнадцать, — сказал Виталик. — Давай будем уважать профессионализм друг друга.
— Нет никакого прикрытия, — согласился Гарри. — Мы в автономке.
— А чего так?
— Это тоже часть той самой длинной истории.
— Я, сука, прямо в нетерпении весь, — сказал Виталик. — Давайте сделаем так. На подземном паркинге, прямо перед входом, на местах для инвалидов, стоит черный внедорожник "ауди". Это мой. Борден пойдет туда прямо сейчас, убедится, что засады там нет, и напишет тебе, или позвонит, или телепатирует, или как вы там, сука, между собой связываетесь. И тогда мы придем и все вместе отсюда уедем ко мне на дачу, и там я услышу вашу долгую историю и подумаю, как нам всем жить дальше.
— Хорошо, — сказал Гарри. Он допил свою колу и отчалил.
— Черный внедорожник "ауди", значит, — сказал я. — Похоже, вы процветаете.
— Это, сука, служебный, — сказал Виталик.
— Похоже, вы процветаете. Дубль два.
— Да уж, не бедствуем, — согласился Виталик. — Пир во время чумы и все такое. А ты вообще в курсе, что за типа пригрел на груди?
— У нас не настолько близкие отношения, — сказал я.
— Это, сука, ликвидатор очень высокого уровня, — сказал Виталик. — Даже я его не то, чтобы боюсь, но опасаюсь. Он при мне убил четырех человек, причем у них был огнестрел и бронежилеты, а у него — только нож. Да что там, он мне руку чуть не сломал, а я даже не понял, как. Это такой волк, которого против кроликов не выпускают. Англичане… Кстати, давно ты к англичанам переметнулся?
— Я не переметнулся. Мы сотрудничаем.
— И по какому делу?
— Долгая история, — напомнил я. — Мир спасаем, если вкратце.
— Понятно, все как всегда. А сегодняшний шухер в Шереметьево — это тоже ты?
— Вообще не понимаю, о чем речь. Мы на поезде из Мариуполя приехали.
— Слушай, джокер, давай вот без этого, к хренам, — попросил Виталик. — Я два и два складывать умею. Сначала шухер в аэропорту, а через несколько часов человек с неограниченными талантами из небытия объявился и встречи потребовал.
— Не потребовал, а попросил. И вообще, я что-то там никакого шухера не заметил.
— А это был, сука, очень тихий и незаметный шухер, — сказал Виталик. — Шестеро суперменов внезапно перестали быть суперменами, к хренам.
Шестеро? Я-то восьмерых обнулил. Или не все они были при исполнении, или Виталик темнит, или…
Да фиг его знает.
— Мне, конечно, такой расклад нравится, потому что я вашу братию не особо жалую. Извини, конечно, и ничего личного. Но как ты это, сука, сделал?
— Это такая магия, забей, — сказал я
— И повторить сможешь?
— Неограниченно. Ты мне лучше скажи, чего они аэропорт не прикрыли?
— Долбодятлы потому что, — сказал Виталик. — Обычные русские долбодятлы, впрочем, я не думаю, что тут от национальности что-то зависит. Слишком много новых вводных, картина мира, сука, на глазах перекраивается к хренам. Пока супермены сообразили, что это не временный сиюминутный сбой, а настоящая, сука, фигня, пока они доложились вышестоящим, а вышестоящие убедились, что это не идиотский, сука, розыгрыш, пока оценили угрозу, время было упущено и блокировать аэропорт смысла уже не имело. Они, кстати, до сих пор не знают, что произошло, и не уверены, что фигня прилетела к ним на самолете. Хотя это и самый логичный вариант, в общем-то.
— Лучше б оно так и осталось.
— А вы здесь, как я понимаю, проездом? И нужна тебе та черная коробочка, которую ты мне на хранение оставил?
— Типа того. Ты ее для меня сохранил?
— Эм… Не совсем.
— Обидно.
— Я берег ее, как зеницу, сука, ока, — сообщил Виталик. — Но потом нам сообщили, что ты, вроде как, помер к хренам, и я, кстати, рад, что это не так, и я отнес девайс нашим технарям на опыты.
— Досадно, но понятно, — сказал я. — Много вашим технарям удалось узнать?
— Да ни хрена, — сказал Виталик. — Там внутри сложная микросхема и непонятная субстанция, которая одновременно и источник питания и излучает в каком-то непонятном диапазоне.
— Я чего-то такого и ожидал, — сказал я.
— А ты мне вот что скажи, — попросил Виталик. — Те супермены, которые теперь вроде и не супермены. Они оклемаются или это навсегда?
— Очень может быть, что навсегда, — сказал я.
— Страшный ты, сука, человек, — сказал Виталик. — Где такой роскошный скилл надыбал?
— В Индии, у одного мудрого старца.
— Ну да, ну да, — сказал Виталик. — А если серьезно?
— Нет, на самом деле, — сказал я. — А чем вы с Борденом в Лондоне занимались?
— Террористов ловили, — сказал Виталик. — Обычных, сука, террористов, без всяких способностей. Скучаю я по тем простым незамысловатым временам просто со страшной силой. Прикинь, стреляешь в человека, и он, сука, падает. И даже истекает кровью, если ты удачно попал.
— Бывает же, — сказал я.
— А тебе Борден зачем? Я о ваших дубайских приключениях наслышан из косвенных источников, даже один американский отчет читал. Ты там проходишь, как офигенно опасный, сука, тип, который и без Бордена может.