— Я не вправе этого допустить, — думал Кларк Кент. — Я с Криптона, а она — землянка. Но оркестр заиграл «Земного Ангела».
В окружении гигантских чудовищ из стали и силикона Гас Горман занимался своими данными; отделения хранилищ с визгом выдавали информацию. Его товарищ с морковными зрачками подкатился к нему.
— Мне нравится эта фирма, — сказал он.
Издалека послышался звук едущей на своих колесиках кассы.
— Код одежды научил меня одеваться, команда менеджмента научила меня действовать, и звук этой штуки мне по душе.
Он похлопал по Большой Машине, а Гас медленно покачал головой. С головой его напарника что-то было не в порядке; ее система явно была не столь совершенна, как голова Гаса.
— Ты тоже сможешь продвинуться в этой компании, — продолжал его коллега, — если научишься правильно играть.
Он подмигнул товарищу, вынул из кармана виниловую шариковую ручку и помахал ее кончиком в сторону Гаса.
— Знаешь, о чем я?
— Будь уверен, бэби, — сказал Гас, отъезжая в сторону, так как касса уже приближалась.
— Конечно, — сказал коллега. — Я не против сидеть в этом садке, но большие деньги делают только в менеджменте.
— И я так слышал, — сказал Гас, когда колеса кассы звякнули совсем близко.
— Ясно. Мне нравится программирование, и в душе я инженер, но моя цель, — коллега с рыжими зрачками почесал авторучкой нос, — моя цель — это менеджмент.
— Выгодный расчет, — кивнул Гас, — теперь я это вижу.
Коллега тепло улыбнулся и сунул ручку обратно в карман. Стеклянные двери «садка» открылись, и кассиры в униформе вкатили внутрь свои тележки. Спрятанные в них конверты с чеками были розданы.
— Должен быть еще один чек для Уолтера Дж. Морриса, — сказал Гас, улыбнувшись кассиру, — он представил отчет в расходах.
Кассир взглянул еще раз и вынул второй конверт.
— Где он?
— Не беспокойтесь, — сказал Гас. — Он на компьютере. Я отдам ему.
Таким образом Гасу отдали чек на 85.789 долларов и 80 центов, что также вело его к цели.
Танцы кончились, гимнастический зал опустел. Безумную Минни Баннистер повлекла домой очередная галлюцинация, а Брэд Уилсон отправился на старое футбольное поле, где некогда завоевал такую славу; там, на своем любимом конце поля он забросил длинный, потом еще один и наконец свалился на землю и уснул.
В старой школе стало тихо. Но из гимнастического зала все еще доносились мягкие звуки «Земного Ангела». Окна зала слабо светились, а внутри, на лестницах, снимая транспаранты, находились Лина Ланг и Кларк Кент.
— Спасибо тебе за помощь, — сказала Лина. Ее голос гулко раздавался в пустом зале.
Стоявший на другой лестнице в дальнем конце зала Кларк повернулся к ней. На плечах у него была бумажная лента. Он посмотрел на Лину, вытянувшуюся, чтобы отцепить транспарант.
— Здесь, наверное, была куча ребят, мечтавших теперь оказаться на моем месте.
— Ты удивился бы, узнав, сколько предложений я отклонила, — сказала Лина. В волосах у нее были конфетти, а над головой покачивался воздушный шар, потом упавший на пол. — Даже Брэд попробовал.
Брэд в это время спал на футбольном поле, и ему снились обнаженные болельщицы, встречавшие его рукоплесканиями.
Лина снова вытянулась, пытаясь снять длинный бумажный флаг.
— Это действительно трудно.
— Транспаранты? — Кларк дернул. — Нет проблем. Надо только…
— Я не про плакаты, — сказала Лина. — Про все.
— Что-нибудь не в порядке, Лина? — Кларк повернулся, воздушные шары медленно опускались рядом с его лестницей.
— Я не жалуюсь, — сказала Лина, — просто… Она остановилась и посмотрела на него через зал. — Почему я чувствую, что могу сказать тебе?
— Что? — спросил Кларк, стараясь услышать сквозь бумажную завесу.
— Я чувствую, что могу тебе сказать, — повторила Лина громко, и голос ее эхом отдавался от стен пустого зала.
На лице Кларка появилась глупая улыбка.
— Ну, я всегда так хотел, чтобы ты говорила со мной. Когда-то, когда ты была…
Лина протянула руку вверх, чтобы снять помещенную там Оргкомитетом Встречи большую фотографию, где она красовалась как Королева Выпуска. Рядом с ней на фотографии был Король, юноша, в которого она была тогда влюблена.
— Королевская чета, — сказала Лина, глядя на себя и на мальчика, который должен был впоследствии стать ее мужем — в романтической атмосфере этого вечера — мягком свете, музыке, флагах, лопнувших воздушных шарах, один из которых порвался в эту ночь из ночей на заднем сиденье машины юноши по дороге к ее дому.