— Симпсон, — сказал Росс Уэбстер, — вы — человек вчерашнего дня. Кто бы ни совершил этот грабеж, это человек завтрашнего дня.
Вера Уэбстер с отвращением смотрела на обоих мужчин. Судьба, даровавшая ей лицо, похожее на лицо Иосифа Сталина, дополнила свой труд, одарив ее нетерпением, следствием которого является агрессивность. Казалось, она собиралась сломать стол или ударить бедного Симпсона в самое чувствительное место его живота. Возможно, она и сделала бы это, если бы не величественное явление Лорели Амброзиа.
Лицо Лорели не имело ничего общего с Иосифом Сталиным, и одного этого было достаточно, чтобы Вера Уэбстер ненавидела ее. Это, впрочем, усугублялось особым положением Лорели в компании «Уэбко», которое Вера склонна была объяснять ее способностью лежать распростертой на кушетке в кабинете ее брата.
— Что тебе надо? — Вера бросила на Лорели ненавидящий взгляд, но та просто игнорировала его и подошла к Уэбстеру.
— Росс, милый, уже время твоего массажа.
Лорели нежно положила руку на шею Уэбстера сзади.
— Ты знаешь, как он тебе полезен…
— Да, конечно.
Вера Уэбстер гусиным шагом ринулась вперед.
— Как ты смеешь позволять этой женщине врываться во время такого важного совещания?
— Я делаю очень чувствительный массаж, — сказала Лорели, поглаживая шею Росса.
— Да, — сказал Уэбстер, — он меня расслабляет в минуты кризиса.
Вера остановилась перед Лорели и рявкнула так, будто обращалась к войскам в Ленинграде:
— Мы пытаемся провести здесь совещание!
— Постарайтесь успокоиться, — ласково сказала Лорели.
— Смотрите! — сказала Вера, оборачиваясь к Симпсону. — Я ее сейчас убью.
Симпсон, мечтавший о том, чтобы кто-нибудь вывел отсюда Веру и утихомирил ее, смотрел только на свое молоко.
— Росс! — заорала Вера, — я не потерплю здесь этой оскорбляющей меня женщины!
— Скажи ей, — возразила Лорели, — чтоб она перестала оскорблять меня.
Уважая права человека, Великий Гуманист вмешался:
— Закрыть рты! Слушать! Подчиняться!
— Вот это диктатура, — подумал Симпсон, видевший, как Вера Уэбстер командовала мужчинами; но ему были неизвестны причины, по которым она отступала перед Россом: в юности ее брат, под влиянием одного из своих первых гуманитарных инстинктов, мучил ее тогдашним электронным прибором, отчего у нее волосы часами стояли дыбом. Воспоминание об этом и других подобных случаях и теперь подчиняло ее Россу.
— Прости, Росс.
— Так-то лучше, — сказал Уэбстер, — теперь поцелуйтесь и помиритесь.
— Я никогда не целуюсь, — сказала Вера.
— Тогда пожмите друг другу руки.
Враги обменялись таким крепким рукопожатием, что суставы побелели, но Лорели смастерила при этом улыбку, а Вера только показала несколько зубов. Росс Уэбстер с удовлетворением кивнул: ему нравилось, чтобы вокруг него создавалась иллюзия доброй воли.
— Вот так, мои лучшие девушки.
Он снова обратился к Симпсону.
— Ну, дружище, что же дальше? Простимся с этими восемьюдесятью пятью тысячами? Будем платить какому-то вору зарплату, пока он придумает новые способы сбивать монеты с нашего дерева?
— Рано или поздно он споткнется, — неуверенно сказал Симпсон.
— Он никогда не споткнется, — сказал Росс Уэбстер, принимаясь ходить по комнате. — Он намерен спокойно вынимать кусок хлеба у нас изо рта. Если он не совсем слабоумный, он будет сидеть тихо и не делать ничего, что может привлечь к нему внимание.
Резкий звук с площадки, где парковались машины компании, заставил всех вздрогнуть. Бросившись к окну, они, разинув рот, смотрели, как ярко-красная «Феррари» лихо вывернула на одну из дорожек, сделала невероятный поворот и с визгом шин стала на место.
Дверца открылась, и вышел Гас Горман, вертя на пальце ключи от «Феррари».
— Славно выглядишь, бэби, — сказал он своему отражению в блестящем окне новой машины, повернув к башне «Уэбко», в наружных стеклах которой отражение было еще ярче. — И никто ничего не подозревает.
Росс Уэбстер смотрел на эту дерзкую фигуру, шагающую по площадке к зданию, построенному им своим собственным трудом.
— Кто этот тип?
Гас весело шагал с йо-йо, вертящейся на пальце, и с ключами от машины на другом.
— Своим компьютером я угроблю этих людей!
Он занимался своей игрушкой, идя к небоскребу «Уэбко» и представляя себе, как он войдет туда и вычислит еще один платеж, после которого смоется.