— Кент, я ненавижу тебя! Я всегда тебя ненавидел! И знаешь, почему?
Туманное сознание Уилсона пыталось найти подходящую причину. Она медленно всплывала вверх, как маслина в мартини.
— Потому что ты хороший. А хорошие ребята кончают…
Он нагнул голову и пошел на Кента с трубным звуком, как буйвол. Кларк ударил, и Уилсон перелетел через него прямо в открытую дверь, свалившись на стоявшую рядом с ней тележку. Пьяная инерция увлекла его вместе с тележкой в холл. Лежавшая там дорожка неслась под его налитыми кровью глазами, и когда он ввалился в открытый лифт, ему показалось, что он снова летит на линию гола под восторженные крики толпы. Ехавшая вниз пожилая супружеская чета смотрела на него с явным осуждением. Голова Уилсона стукнулась о стенку лифта, отбросив его на тележку уже почти без сознания.
Женщина с отвращением посмотрела на него:
— Надо думать, его отовсюду уволили.
В офисе «Дейли Плэнет» Перри Уайт приветствовал свою лучшую журналистку:
— Лоис, я преклоняюсь перед тобой! Кто еще может использовать трехнедельный отпуск в тропиках, чтобы привезти статью на первую полосу, которая покончит с коррупцией в Карибском море?
Лоис скромно улыбнулась.
Вошел Кларк Кент.
— Ты лучше всех, Лоис.
— О, твоя статья о встрече выпускников школы тоже была замечательной, Кларк, — сказала она с некоторым лукавством в голосе. — Особенно отрывок про девушку. Я приглашу тебя на ленч, а ты расскажешь мне побольше об этом.
— Извини меня, Лоис. Но я уже договорился о свидании за ленчем. С новой секретаршей мистера Уайта.
— Вот как?
Дверь кабинета Уайта открылась, и вошла Лина Ланг с какими-то бумагами для него. Она положила их на стол издателя, и Уайт встал между двумя женщинами.
— Лоис, познакомься с Линой Ланг. Она — последний дар Смоллвилля Столице.
Лина протянула руку.
— Мне так приятно познакомиться с вами, мисс Лейн. Мне очень нравятся ваши статьи.
— Спасибо, — сказала Лоис, глядя на кольцо Лины. — Мне нравится ваш камень.
— Мне тоже, — сказала радостно Лина, — я просто не могла поверить, когда Кларк дал его мне.
— Кларк? — Лоис оглянулась в недоумении. Но прежде, чем она успела получить какое-нибудь объяснение, в кабинет вошла мисс Гендерсон.
— Мистер Уайт, посмотрите, что я для вас достала! — кричала она, пятясь.
— О, Господи, чего еще хочет эта женщина? — проворчал Уайт.
— Новую машину! — прочирикала, как птица, мисс Гендерсон, вкатывая в комнату новый аппарат Бинго-Джинго. — Он полностью на электронике.
Уайт угрюмо смотрел на широкий пластмассовый свод. Он только что уладил дело с сумасшедшей женщиной, сломавшей себе шею в Южной Америке.
— Хорошо, — буркнул он, неохотно подходя к машине. — Где рукоятка?
— Здесь нет рукоятки, — хихикнула, как девочка, мисс Гендерсон. — Вы просто нажимаете кнопку.
— Кто-нибудь должен устранить вас, мисс Гендерсон, — подумал Перри Уайт, положив палец на кнопку. — Что теперь?
Под сводом начали крутиться шары. Раздался назойливый звук, и из-под машины показался дым.
— Боже мой…
Мисс Гендерсон склонилась над кнопками.
— Уберите отсюда эту машину для изготовления воздушной кукурузы! — рявкнул Уайт.
Машина взорвалась, шары разлетелись по кабинету.
— Что за черт…
Уайт поднял руки, но поздно: шар влетел в его открытый рот.
Наблюдая за этим саморазрушением машины, Кларк Кент вдруг вспомнил, что не закончил одно дело. Он отскочил от летящих шаров.
— Извините меня, пожалуйста…
— Кент! — крикнул Уайт, считая себя в опасности от неистового механизма Бинго. Но кабинет был в дыму, и под прикрытием его Кларк Кент исчез. Его путь лежал к любимой телефонной будке. Через несколько секунд он был уже в небе.
В Пизе бедный продавец сувениров только что занял денег у мафии, чтобы вложить их в изготовление Пизанских башен новой модели. Он стоял теперь перед ними и восхищался. Потом он повернулся к Башне.
Они были в точности такие, как она, прямые, как стрела.
— …Купите сувенир, башню… точно такую, как настоящая.
Он кричал это проходящим мимо туристам, которые вдруг застыли, направив вверх свои камеры.
— Смотрите! Там, в небе!
Супермен подлетел к вершине Башни и положил на нее свою стальную руку. Медленно, медленно он установил знаменитый символ этого города под знакомым углом.
— Вот так. Так гораздо лучше.
— Cretino! Stronzo[14]!
Продавец сувениров плакал от бешенства, грозя небу кулаками. Он сбросил на пол все свои прямые, как стрела, башни, прыгнул на них и стукнул себя по голове.
