Выбрать главу

От боковой линии уже спешил разъяренный Бамбовский-старший. Это был раздражительный багроволицый старик, вечно потакавший сыну; сжав кулаки он рвался вперед. Бамбовский-младший заметил его и медлить не стал. Отбросив хромоту, он побежал навстречу, чтобы унять старика.

— Со мной все в порядке, — сказал он, ухватив отца за плечи, — не ломай дурака.

В толпе зрителей послышался смех, и судья О'Нил приказал старику покинуть поле. Тот медленно удалился, качая головой. Кино сидел на базе и ухмылялся. Бамбовский-младший подошел к нему.

— Ты вылетел, — сказал Бамбовский. — Судья объявил.

— Ничего подобного, — ответил Кино.

— Он еще не объявил решения, — добавил Стек.

— Что? — повернувшись к О'Нилу, Бамбовский резко спросил, — разве он не вылетел?

Судья О'Нил предпочел не заметить вопроса. Он решительным шагом подошел к площадке подающего. Один, весь на виду у избирателей Хиллона, он объявил свое решение.

— Игрок успел добежать до базы.

Наступило короткое молчание. Молодой отбивающий хиллонцев сплясал на радостях джигу, и на трибунах поднялся шум. Вопя, как пьяные индейцы, болельщики Фридома прыгали через ограждение и толпами валили на поле. Судья О'Нил отошел на вторую базу и приготовился твердо стоять на своем.

— Он нас обманывает, — взвыл болельщик с сильным польским акцентом.

— Вы только послушайте, какой акцент, — пропел Фуи Фейн. — Вы только послушайте.

— А я его не стесняюсь, не то что поляки из Хиллона.

— Ты в Америке, — отрезал Фуи Фейн. — Отправляйся откуда пришел, если тебе тут не нравится. Ты не в Польше, ты в Америке.

А на второй базе что-то происходило. Четыре бейсболиста Хиллона отгородили собою О’Нила, защищая его от толпы. С трибун, где сидели хиллонцы, многие тоже двинулись на поле. На основной базе уже шли две потасовки. Тренер Барнум, продававший пиво болельщикам обеих команд, ковылял от одной кучки людей к другой, пытаясь их успокоить.

— Я ставлю вам всем по стаканчику — говорил он. — Приходите все в мой салун после матча, и мы хорошо посидим, причем за мой счет. Все, включая Джейка О'Нила и Джипа Ларсона.

Гнусавый Пелл, редактор местной газеты «Стяг», уговаривал О'Нила отменить свое решение.

— Не нужны нам эти драки, — гундосил он поверх плеча Шмидта. — Нам нужно сотрудничество между нашими городками. Чтобы противостоять крупным городам.

Окруженный со всех сторон бейсболистами в сером, оградившими его от толпы, судья О'Нил возбужденно ходил по тесному кругу. Губы его были сжаты в немом упорстве, огромные руки сплелись в гигантский узел под вислым задом; он напоминал зверя в клетке.

Бамбовский-младший первым понял, что бороться с ним бесполезно.

— Кончайте спорить, ребята, — сказал он. — У меня идея.

— Выкладывай, — заявил Клюшка Шлитц.

Бамбовский прошел к третьей базе, где все еще сидел со скучающим видом Кино Силла.

— Спросите его, — сказал Бамбовский. — Пусть он скажет, как тут все было. Я знаю, он скажет правду.

— Скажи правду, Кино, — сказал Барнум, мечтавший заманить всех в свой кабачок.

— Конечно, я скажу правду, — откликнулся Кино.

— Я не возражаю, — заметил Джип Ларсон.

Судья О'Нил продолжал вышагивать, отказываясь участвовать в действиях толпы, собравшейся вокруг Силлы.

— Скажи ним прямо сейчас, — молил Бамбовский — Ну что, признаешь, что был в ауте?

— С чего мне это признавать?

— Ты что же, не скажешь правду?

— Я успел, — сказал Кино, — я был на три фута от границы базы.

Среди хиллонцев раздались радостные возгласы. Тренер Барнум скорчил гримасу. Редактор Пелл прогнусил что-то неодобрительное. Бейсболисты Фридома неуверенно забубнили.

— Этот малый-то штанишки для гольфа надел, — сказал кетчер Стек.

— Чванливый поляк, — сказал питчер Луга.

— Думает, он лучше других, ведь он с учителкой ходит, — добавил игравший на третьей базе Бамбовский.

Заметив неуверенность толпы, судья О'Нил поторопился нанести удар. Он шагнул вперед и, как полисмен, стал выталкивать болельщиков с поля.

— На трибуны! — воинственно командовал он, и толпа стала отступать. — Назад, на трибуны, а не то засчитаю вам поражение.

Сидя за ограждением, краснолицый Бамбовский-старший вдруг с досадой понял, что О'Нил и Силла вот-вот одержат победу. Вспомнив свое унижение, когда ему приказали покинуть поле, он незаметно выбрался на площадку и затерялся среди самой большой и агрессивно настроенной группы фридомцев. Дождавшись подходящей минуты, он вдруг пронзительно, надсадно крикнул: