Приехав в Испанию, он стал советником и командиром партизанского отряда на Южном фронте, а с марта по декабрь 1938 года являлся старшим советником 14-го объединенного специального партизанского корпуса.
Взрыв Матрильского моста, боевые действия бригады партизан, которой он командовал под Гренадой, операция у Теруэля и на Эбро, схватки с франкистами на валенийском и других направлениях — больше восемнадцати месяцев разведывательно-диверсионной деятельности. Этот бесценный опыт пригодился ему в годы Великой Отечественной войны.[67]
В конце декабря 1937 года «команданте Николас» познакомился со своей будущей женой — Александрой Антоновной Вышинской. Она приехала в Испанию в качестве переводчика.[68]
Вернувшись на Родину, Николай Прокопюк 13 ноября 1937 года за «образцовое и самоотверженное выполнение заданий по оказанию помощи республиканской Испании» был награжден орденом Красного Знамени.[69] А чуть позднее, в ноябре 1938 года по ложному доносу был понижен в должности[70] и, по данным некоторых историков, исключен из партии.[71] Эту версию в своих мемуарах подтверждает генерал-майор КГБ Елисей Тихонович Синицын, который в 1941 году служил вместе с Николаем Прокопюком в Финляндии. Вот что он пишет по этому поводу: «…был исключен из ВКП(б) по доносу своих личных противников».[72] Если это так, то поэтому вторично в члены ВКП(б) его приняли только в 1944 году.
Одна из возможных причин понижения в должности и исключения из партии — два негативных факта (по мнению кадровиков органов) в биографии этого человека. Во-первых, ходатайствовавший за него об отправке в Испанию Исаак Купчик в августе 1937 года был арестован и расстрелян. Кроме того, в мае 1938 года по обвинению в контрреволюционной деятельности НКВД УССР был арестован, а затем и расстрелян брат Николая Прокопюка — Павел, член коллегии Наркомпроса УССР. В итоге чекист остался на низовой должности в центральном аппарате внешней разведки.[73] Ему еще повезло, что не только оставили на свободе, но и в органах. А ведь могли арестовать за связь с Исааком Купчиком.
В мае 1940 года его внезапно уволили в запас, а в августе того же года также неожиданно восстановили в органах, зачислив в резерв НКВД, и прикомандировали к 5-му отделу ГУГБ НКВД.[74] А в октябре 1940 года командировали в Хельсинки для работы в тамошней резидентуре под прикрытием должности сотрудника хозгруппы посольства СССР в Финляндии. Здесь его и застала Великая Отечественная война.[75] В Москву он смог приехать только в сентябре 1941 года.[76]
Резидент в Финляндии Елисей Синицын в своей книге «Резидент свидетельствует» рассказал всего лишь два эпизода, где фигурировал Николай Прокопюк. Первый из них малозначительный — бывший подчиненный в 1942 году пришел просить рекомендацию в партию, а второму автор уделил значительно больше места в своих мемуарах.
Персонал советского посольства из Финляндии эвакуировался на поезде через Германию, Югославию и Турцию в СССР. Одна из стоянок произошла на территории югославской табачной фабрики в городе Ниш. Там вагоны простояли 23 дня, и пассажирам позволили совершать пешие прогулки около эшелона.
После одного из таких мероприятий Николай Прокопюк подошел к резиденту и сообщил о своем намерении бежать в ближайшую ночь к местным партизанам, отряд которых базировался в пятнадцати километрах от города. Вывести к «народным мстителям» вызвался один из рабочих фабрики. Резидент приказал забыть об этой идее, так как это грозило серьезными осложнениями для всей группы дипломатов и членов их семей, находящихся в эшелоне. Также он пообещал оказать всяческое содействие чекисту в трудоустройстве в один из партизанских отрядов, когда они доберутся до Москвы.[77] И он сдержал свое слово.
А его коллега по НКВД Станислав Алексеевич Ваупшасов (которого сотрудники советского посольства знали под именем Яков Иванович), тоже трудившийся в резидентуре в Хельсинки, в своей книге «Партизанская хроника» только упомянул, что с Николаем Прокопюком они возвращались в СССР на одном поезде.[78]
Во время заграничной командировки Николай Прокопюк ничем не проявил себя. Одна из причин — он не знал финского языка. Проблемы с общением с местным населением испытывали почти все сотрудники резидентуры. К тому же многие из них имели весьма слабую оперативную подготовку. Когда в 1939 году в Хельсинки прибыла первая группа чекистов, то в течение года непосредственно на рабочем месте они должны были выучить язык и освоить основы разведки и контрразведки. Так что Николай Прокопюк по сравнению с этими товарищами был асом в области разведки.
67
Дозорные западных рубежей. Документальные очерки по истории войск Краснознаменного Западного пограничного округа. — Киев, 1984. С. 177.
68
69
73
76