Хотя у горожан Запада нет никакой надежды понять тесную взаимосвязь, существующую между австралийскими аборигенами или иннуитами и местностью, в которой они проживают, наши далекие предки, возможно, тоже использовали похожие методы навигации. Печально сознавать, что теперь они не подлежат восстановлению, и тем важнее сделать так, чтобы знания тех, кто все еще обладает таким необычайным искусством, не были безвозвратно утрачены.
Некоторые люди говорят на языках, которые постоянно заставляют их думать о том, в каком направлении они движутся.
Живущие в Квинсленде носители языка кууку йимитирр, от которых капитан Кук (1728–1779), по-видимому, узнал слово «кенгуру», никогда не используют слов вроде «направо» или «налево». Они говорят только о сторонах света:
Если носители кууку йимитирр хотят, чтобы кто-то подвинулся в машине, потому что тесно, то они скажут «нага-нага манаайи», что значит «сдвинься слегка к востоку»… Когда старшим носителям кууку йимитирр показывали короткий немой фильм по телевизору, а потом просили описать движения персонажей, их ответы зависели от того, куда был направлен экран телевизора, который они смотрели. Если телевизор стоял экраном на север, а человек на экране приближался, то старики говорили, что герой фильма «приходил на север»… Если вы читаете книгу лицом на север, а носитель кууку йимитирр хочет сказать вам, чтобы вы пролистали вперед, он скажет: «Пройди дальше на восток», – потому что страницы перелистывают с востока на запад[28][29].
Как говорит Гай Дойчер:
Если вам нужно постоянно знать свое положение, вы разовьете привычку вычислять и запоминать стороны света в каждый момент жизни. А поскольку эта мыслительная привычка будет внедряться почти с младенчества, она скоро станет второй натурой, не требуя ни усилий, ни сознательного применения[30].
Эти лингвистические особенности, вероятно, отражают особые навигационные задачи, с которыми сталкиваются носители языка кууку йимитирр. Возможно, постоянное осознание своего положения в пространстве – осознание, зафиксированное в самой структуре их языка, – было необходимо для их выживания.
Шестиногие тайны прованского сада
С тех самых пор, как я познакомился с книгами Жана Анри Фабра (1823–1915), я питаю слабость к работам этого французского энтомолога. Главная из них, «Энтомологические воспоминания» (Souvenirs entomologiques), первая часть которых вышла в 1879 году, стала весьма необычным явлением в мире книгоиздания: бестселлером, посвященным исключительно членистоногим. Жан Анри Фабр был не только автором некоторых из наиболее лирических и увлекательных описаний жизни насекомых, созданных на каком бы то ни было языке, но и первопроходцем в области исследований бионавигации.
Хотя Фабр далеко не соответствовал традиционному образу ученого мужа, его необычайная наблюдательность сочеталась с любопытством, терпеливостью и изобретательностью, свойственными истинным ученым. Значительную часть своей жизни он проработал школьным учителем на Корсике и в Провансе, и его зарплаты едва хватало на содержание большой семьи. Фабра часто называют самоучкой, но на самом деле у него были тесные связи с научным миром; он получил университетский диплом и докторскую степень. В поисках дополнительного заработка он в конце концов занялся составлением школьных учебников, и эта деятельность оказалась настолько прибыльной, что он смог отказаться от преподавания и посвятить себя своим исследованиям[31].
Фабра увлекали насекомые и пауки, которых в то время в полях и на холмах Прованса было, должно быть, гораздо больше, чем сейчас; в особенности его интересовали загадки роющих ос. Эти животные-паразиты откладывают яйца в норки и складывают там для личинок, которые должны из них вылупиться, запасы еды – парализованных насекомых. Личинки могут питаться в этой жуткой кладовой, когда захотят. Фабр наблюдал, как осы, собирающие запасы для своего гнезда, улетают иногда на удивительно большие расстояния, и обнаружил, к своему удивлению, что они всегда могут найти дорогу обратно, даже если их унести за несколько километров.
Зная из других наблюдений, что, когда оса ищет добычу, ключевую роль в этих поисках играют два ее усика, он задался вопросом, не зависят ли от этих органов чувств и навигационные способности осы. Чтобы узнать это, Фабр попросту отрывал осам усики, пытаясь выяснить, как это скажется на их поведении. Как ни странно, эта жестокая операция никак не повлияла на способность ос находить гнездо, хотя можно предположить, что эти несчастные насекомые остались голодными[32].
28
Deutscher, G., Through the Language Glass: Why the World Looks Different in Other Languages (Arrow Books, 2011). P. 166–167.
29
Здесь и далее цит. по изд.:
31
Cambefort, Y., Les Incroyables Histoires Naturelles de Jean-Henri Fabre (Grund, 2014). P. 20.
32
Fabre, J. H. (1882). Souvenirs Entomologiques (Vol. 2) Librairie Ch. Delagrav. P. 137–138.