После этих слов она отключилась. Корабль между тем сбросил скорость и на автопилоте направлялся к площадке рядом с пьедесталом. По какой-то ужасно старой традиции пилоты, стоящие на этой трехступенчатой лесенке, должны быть на фоне своих машин.
Едва я приземлился, корабль тут же облепили папарацци, фанаты и прочий сброд, норовящий тебе в рот заглянуть. Шлем как обычно не снимал, ведь от вспышек их фотокамер реально можно было ослепнуть. К тому времени как я прошел через толпу, Т'Зиро и Родригес уже заняли свои почетные второе и третье места. Т'Зиро, как обычно, была лазурным айсбергом спокойствия. Кажется ей абсолютно не было дела до того, что и на этот раз золотой кубок достанется не ей. Родригес же напротив – лучезарно скаля свои тридцать два желтых зуба, вел жаркую перепалку со своими фанатами. Я стал на свое место. Непонятно откуда тут же возникла девушка в платье цветов флага соревнований и вручила мне огромную бутылку шампанского. Ее следовало потрясти, а затем открыть и обрыскать всех вокруг. Еще одна старая-престарая традиция. Как только я эти сделал, папарацци, окружившие пьедестал, отступили на пару шагов. Дышать стало легче. В честь своей победы отпил того, что осталось в бутылке. Как оказалось, шампанское для этого дела взяли самое дешевое. После этого пустая бутылка из моих рук куда-то исчезла, а на месте нее появился исполинского размера кубок. Он был ужасно тяжелым, но я старался держать его над головой, дабы «не ударить лицом в грязь» в глазах телекамер. Так продолжалось какое-то время. Нас фотографировали, что-то выкрикивали, мы что-то отвечали. Потом нас повели в помещение, где, сидя за столом на фоне доски с логотипами бесчисленных спонсоров, мы отвечали на какие-то глупые вопросы прессы. Потом был банкет. В целом весь балаган закончился только к вечеру и я смог отправиться на все четыре стороны…
Как обычно, с какой-то девицей под рукой, я возвращался в свой номер в отеле. В холле мне встретились два до боли знакомых лица. Френк и Хенк, кажется так их звали. Два совершенно неотличимых друг от друга человека. Телосложения они были квадратного, под два метра ростом. Идеально выглаженные черные костюмы, ничего не выражающие лица. Издали можно было бы принять их за роботов.
- Босс хочет поговорить с тобой,– сказали они в один голос.
- Кисуль, иди наверх и чувствуй себя как дома, я тебя чуть позже догоню, - шепнул я девице.
Близнецы схватили меня за плечи, потащили на улицу и запихнули в подлетевшую к крыльцу машину.
«Дон Карлос, собственной персоной!» - подумал я. Выглядел он сошедшим с экрана какого-то старого фильма. Костюм-тройка, шляпа, сигара, бокал.
- Доджерс, ты меня огорчаешь… - начал он своим хриплым голосом. - Ты совсем потерял уважение ко мне… У нас был договор – мы закрывает твои долги, а ты в замен делаешь то что от тебя просят… Ты все исправно делал и вдруг что-то пошло не так. Ты проходишь турнир и финале приходишь третьим – таков был уговор. Скажи, что пошло не так?
- А ничего! – ответил алкоголь в моей голове. - Мне надоело играть в поддавки с Родригесом! Гонка - это гонка, побеждает сильнейший! Сегодня таким был я.
- Плохие слова… - заметил Дон. - Может быть на треке ты и сильнее, но здесь я устанавливаю правила игры.
- И что?! Я – чемпион Сверхновой! Что ты сможешь мне сделать? Да теперь спонсоры драться будут, чтоб я присоединился к какой-то из их команд на Галактическом Чемпионате.
- Молодость… Никакого уважения к устоявшимся порядкам… - сказал Дон словно сам себе. - В общем, мальчик, на Родригеса были поставлены очень большие деньги, которые теперь потеряны. Возвращать их придется тебе. Неделя. Пять миллионов кредитов. Время пошло.
Я на это лишь улыбнулся, хотя на языке так и вертелось - «Иди к черту, старпер!».
Меня высадили обратно на крыльцо отеля. Я поднялся к себе в номер. Чарующий полумрак, романтичная музыка, плеск воды в душе… Вечер продолжался…
Утром.
В абсолютно трезвом состоянии, да еще и с букетиком цветов, как обычно, я шел к ангару, чтобы помочь Кристине упаковать наши вещи к отправке домой. Внутри ангара все была как обычно:«Матильда» величественно стояла посредине, блистая в лучах прожекторов… Но одна вещь была не как обычно. Кристины видно не было. Ее тележка с инструментами стояла у приоткрытой боковой панели корабля, рядом с ней валялась любимая чашка Кристины. Подойдя ближе, среди груды ключей на тележке я заметил записку. Каллиграфическим почерком на ней было выведено:
«Неделя.
Пять миллионов кредитов.
Время пошло…
Если хочешь снова ее увидеть.»