— Как вы это сделали? — округлив глаза, спросила соседка. — Вы же не касались панели, я видела!
— Помолился, — буркнул Гейл.
Глава 2. Изначальная галактика
Джия остановила возле них раздачу и призывно улыбнулась.
— Чай, кофе? Шампанское, виски, коньяк? Сэндвичи, салаты?
Гейл сглотнул слюну. На его личной карте были только жалкие остатки стипендии, весь их выигрыш был у Теда. Интересно, помнит ли об этом Тейлор? Он привстал на сиденье, чтобы убедиться в этом, но под тяжелым взглядом Лаудера сполз обратно — угроза оставалась в силе.
— Мне воды, — сказал он проводнице, протягивая карту.
Надо было как-то дождаться бесплатного обеда. Он машинально глотнул содержимое бутылки — вода была холодной и нисколько не калорийной, желудок настоятельно требовал чего-нибудь существеннее. Гейл посмотрел в щель на Такэду, потом на Креббера — те жевали огромные хот-доги.
— Краб, поделись.
Вторая рука Креббера была занята стаканом с кофе, и он просто вложил Гейлу в ладонь хвост своей булки и потянул на себя. Гейл последовал его примеру, тесто разорвалось, кусок сосиски, словно снаряд, влетел в спинку переднего кресла и свалился на пол. Мими радостно схватила колбасу — породистому псу нечасто перепадала такая экзотика. Гейл попытался отобрать добычу, собака ответила ему заливистым лаем.
— Эндрюс, вы способны занять себя чем-нибудь полчаса, не мешая окружающим? — повысил голос Лаудер.
— Да, сэр.
— Потрудитесь это сделать.
— А можно выйти?
— Сидеть.
Гейл плюхнулся на место, чувствуя, как из легких вышибло весь воздух. Мими тоже резко заткнулась и, поскуливая, присела на задние лапы. Лаудер вернулся к просмотру фильма, не обращая внимания на выражение лица хозяйки животного. Неожиданно динамик снова подал признаки жизни.
— Saluton, леди и джентльмены, — сказал чей-то громкий голос, — Прошу минуту внимания. По некоторым обстоятельствам наш корабль меняет курс, просьба оставаться на своих местах и не поднимать панику. Следующая остановка — Новая Виктория.
В проходе салона со звоном разбилось что-то стеклянное — это Джия уронила бокал на свою гравитележку, и по растерянному лицу стюардессы было ясно, что штраф за битую посуду волнует ее сейчас меньше всего. Лаудер снял наушники и выключил холовизор. В щель между креслами просунулась рука Креббера и дернула Гейла за рукав.
— Учения?
— Больше похоже на угон.
— Опять? Скажи, что ты шутишь. Мне «индейца Джо» на астероиде хватило.
Гейл пожал плечами. Меньше всего ему хотелось повторения той истории.
— Мы не террористы и не похитители, — словно услышав их, сказал динамик, — Как только доберемся до пункта назначения, все желающие смогут покинуть судно. Хотя, не скрою, мы надеемся за время путешествия убедить кого-то из вас присоединиться к нашему движению «Изначальная Галактика». Мы много лет пытались получить признание в пространстве Объединенной Урсулы, но удостоилось только полной дискредитации идеологии в глазах общественности, несмотря на немалое количество сторонников. Произволом генерала Шепарда «Изначальная Галактика» причислена к списку тоталитарных сект, и сейчас мы вынуждены прибегнуть к силовым методам, чтобы нас услышали. Позволю себе вкратце ознакомить присутствующих с нашей доктриной. Людям не место в космосе, их дом — Земля, и мы выступаем за возврат к исконным ценностям человеческой расы. Освоение космоса принесло людям только новые проблемы, новые болезни и новые пороки. Неограниченная численность и бесконтрольное размножение сделало человечество опасным вирусом, убивающим все планеты, до которых оно способно дотянуться, и дальнейшая экспансия в космос приведет вселенную на грань катастрофы. Мы выступаем за свободный космос без людей, мы — за человечество в пределах отведенной им планеты.
— Чушь какая-то, — шепнул Гейл Кребберу. — Земля не вместит всех репатриантов, остальных что, убить?
— Фанатики, — заметил Такэда. — Космос им важнее людей.
— В отличие от Объединенной Урсулы, — продолжал вещать динамик, — где экономика и наука обслуживают военный сектор, а у власти стоит хунта во главе с генералом Шепардом, Новая Виктория является оплотом демократии и свободы вероисповедания. Викторианцы сегодня готовы прислушаться к нашим идеям и предоставить движению политическое убежище прямо сейчас. Вот почему мы решились на крайние меры.