— Финансовые потоки тоже не спрячешь, — Лаудер посмотрел на часы. — Если только главный бухгалтер не сбежит вместе с архивом в тайную эмиграцию, прикрывая своих заграничных спонсоров.
— Такие обвинения нужно еще доказать, — голос засмеялся, словно закашлялся. — Через полчаса я получу статус политического беженца в Новой Виктории, а туда Шепард не дотянется, можешь мне поверить. И кстати, о фанатиках: твое имя существенно дополнит список наших заслуг и украсит новостные столбцы викторианских газет. Лично я могу навскидку назвать не менее пяти человек в Новой Виктории, которые тебя встретят с распростертыми объятьями. Ты веришь в судьбу?
— Что ты собираешься делать с гражданскими на борту? — Лаудер демонстративно проигнорировал его вопрос.
— Еще не решил, — пад издал неопределенный звук. — Несколько десятков беженцев были бы неплохим доказательством кровавого режима Шепарда, как считаешь?
— Ты финансист, считай сам. На твоем месте я позвонил бы своему адвокату прямо сейчас.
— У тебя не будет возможности быть на моем месте, — с легким сожалением ответил голос. — И никаких сорока минут, если ты на них рассчитывал, тоже нет. Двигатель переходит в скачковый режим через семь минут.
Пад погас, в наступившем молчании в задних рядах кто-то всхлипнул. Лаудер поднялся.
— Пристегнуться всем, — громко приказал он. — Такэда, Девилер — освободить проходы. Джонсон, Стюарт — проверить готовность гражданских к старту. Тейлор — в дрифт с Эндрюсом.
Люди быстро и лихорадочно начали возвращаться на свои места, опуская кресла. Такэда с Девилером погнали тележки в конец салона, столкнулись в середине прохода с Джонсоном, и тот глазами указал на тело на полу.
— Надо его куда-то пристроить, — сказал он. — Глаза мозолит. При прыжке начнет мотаться, а тут дети…
Девилер подхватил труп, недолго думая запихал его в отсек для грязной посуды и откатил гравитележку в полупустой салон первого класса.
— Сэр, — обратился к Лаудеру Стюарт. — Все пристегнуты, кроме этих, — он кивком указал вверх — висевшие под потолком сообщники следили за ним глазами, полными ужаса, но звуков не издавали. — И вас, — закончил фразу Стюарт.
— Сел на место.
Однако Стюарт остался стоять перед Лаудером, побледнев так, что проявился шрам от оперированной заячьей губы.
— Сэр, — упрямо повторил он.
Лаудер взял его за плечо и бросил в кресло рядом с Вайзом.
Сила тяжести нарастала, дрожь корпуса перекрывала любые звуки. Соседка Гейла громко и нараспев начала читать молитву, прижимая к себе Мими.
— Господь пастырь мой, — перекрикивала она изо всех сил шум в салоне, — я ни в чем не буду нуждаться…
Краем глаза она с удивлением отметила появление нового соседа – Тед втиснулся в одно кресло с Гейлом, не обратив внимания на ее подозрительный взгляд, и пристегнул одним ремнем двоих.
— Погнали, — коротко сказал он.
Корабль дал приличный крен на левый борт, Гейл уронил голову на плечо приятеля, а грязные ботинки, к возмущению дамы, безвольно проехались по ее подолу. Пока корабль продолжал закручиваться вокруг своей оси, вдавливая пассажиров в ремни безопасности, Тед быстро развернул в паде карту.
— Оверкиль, — крикнул он. — Стабилизируйся по горизонтали. Новые координаты…
Сила тяжести продолжала увеличиваться, перепонки в ушах заложило, и вдруг на секунду предметы потеряли вес, который быстро вернулся удвоенным. В проходы посыпались стаканчики, оставленные в подставках кресел, их унесло вперед и неожиданно бросило обратно. Они раскатились по полу с сухим пластиковым звуком, и это было единственным, что нарушало тишину.
Двигатель молчал.
Кто-то из пассажиров попробовал поднять заслонку на иллюминаторе вверх, но электроника не работала, как он ни давил кнопки на панели. В лишенном обзора салоне горело аварийное освещение, и оставалось только догадываться, где находится корабль, совершивший прыжок.
— Все? — громко спросил детский голос. — Уже все? Приехали?
— Приехали, приехали, — быстро и торопливо ответила мать, прижимая его голову к себе. — Скоро дома будем.
Соседка Гейла отпустила собаку, и та немедленно забралась на кресло Гейла, обнюхивая его руку, и даже лизнула его в запястье. Гейл отпихнул ее в сторону, нашел свою бутылку с водой и жадно выхлебал половину, протянув оставшуюся часть Теду. Тот отрицательно качнул головой, и Гейл прикончил бутылку самостоятельно.
Пад снова прозвонил, громко, требовательно, почти истерично. Он звонил несколько секунд и вдруг самопроизвольно перешел в режим приема.