— Почему ты не ушла потом?
— Ты провел меня через Долину, хотя тоже мог уйти.— Она массировала кисти его рук, чтобы восстановилось кровообращение.
— А что ты с ними сделала?
— Убила.
— Это я понял. А как? Я ничего не слышал.
Она прервала свое занятие и извлекла из-под одежды небольшую трубку.
— Это мне подарил один умник. Первое средство против часовых, действует совершенно бесшумно. Стреляет иглами, яд парализует мгновенно… А, черт, иглы! Подожди, я сейчас.
Спрятав трубку, Медянка вскочила и направилась к мертвецам, все так же сидевшим вокруг теперь уже поваленного креста. Добер, наблюдая, как девочка вытаскивает из каждого иголки в палец длиной и складывает в коробочку, прикинул, что ее оружие очень удобно, но сам он прежде о нем не слыхал.
Медянка вернулась, благодарно поглаживая коробочку, и принялась снова приводить в порядок своего спутника.
— Слушай,— сказал он, — а у этого умника нет второй такой трубки?
— Не знаю,— хмуро ответила Медянка,— я его больше не видела.
Только после того, как она вторично дала ему воды, Добер задал вопрос, сам отлично осознавая, насколько глупо он прозвучал:
— И ты не испугалась Черного Джека?
Она подняла брови:
— Я испугалась, что не успею уложить всех его тварей прежде, чем он зажжет костер.
Добер подумал, что у нее вообще нет нервов.
Покончив с его ранами, Медянка поднялась на ноги и осмотрелась. Приближалась ночь, воздух начал свежеть, и Добера стала бить крупная дрожь. Медянка укутала его двумя куртками, развела костер и, размочив сухари в воде, приготовила пищу в том единственном виде, .в котором он мог ее проглотить. Она собралась кормить своего спутника с ложки, но он решительно воспротивился. Руки у него кое-как действовали. Хоть мюрдеры и поработали над ним усердно, но Добер все-таки мог донести ложку до рта.
После еды ему стало совсем хорошо, если не считать боли во всем теле, и Добера охватила сонливость.
— Спи-спи! — почти приказала девочка, усаживаясь поудобнее около костра.
— А ты?
— Я перебьюсь. Не впервой.
Он хотел возразить, но уснул.
Разбудила его та же боль. Судя по рассеянному свету, было раннее утро. Медянка сидела положив руки на колени, а голову на руки и смотрела в огонь.
— Не спала? — спросил Добер.
Девочка перевела на него тусклый взгляд:
— Нет. Как себя чувствуешь?
— Ничего.
Она дала ему воды. Потягиваясь, взяла свой автомат и сказала:
—Я скоро.
Под ее ногами захрустели ветки, и все стихло. Добер лежал, прислушиваясь к своим ощущениям, пытаясь пошевелить руками и ногами и прикидывая, на какой срок мюрдеры вывели его из строя. Разумеется, они не предполагали, что ему удастся выжить. Это было практически невозможно при столкновении с бандой Черного Джека. Он с горечью понимал, что два-три дня не сможет самостоятельно передвигаться, а в последующую неделю любая встреча даже с каким-нибудь шатуном может стать для него последней. Утешала его мысль о том, что сами мюрдеры — одна из самых жестоких банд — навсегда выведены из строя ребенком с помощью хитроумного оружия.
Добер задремал, но вскоре проснулся, почувствовав легкую вибрацию почвы. Кто-то приближался. Он, превозмогая боль, потянулся было за кинжалом, когда из-за листвы раздался знакомый хрипловатый голос:
— Не дергайся. Это я.
Медянка подошла, жадно глотнула из фляжки, затем озабоченно потрясла ее возле уха.
— Зачем вернулась? Я бы отлежался,— проговорил Добер.
Она взглянула на него сверху вниз:
— Ты даже дотянуться до ножа не можешь.
— У тебя дела.
— А у тебя башка разбита.
Только сейчас Добер обратил внимание на то, что девочка принесла. Это был большой кусок пластикового брезента — очень прочного материала.
— Зачем это?
— Затем. Сейчас поедем.
— Ты спятила. Ведь тебе не сдвинуть меня –с места.
Девочка не ответила, аккуратно расстилая материал рядом с ним.
Затем, не слушая возражений Добера, который искренне считал, что возиться с ним ей не следует, перетащила его на пластик и пошла к мертвецам — проверить, нет ли у них чего-нибудь, что сможет пригодиться живым. Вернулась она с мешком патронов, гранат и с двумя фляжками какой-то жидкости.
— Поедешь по камням,— сообщила она, протягивая фляжку Доберу.— Так что пей, поможет.
Понюхав, Добер понял, что во фляжке спирт, слегка разведенный водой. Он глотнул, язык и горло обожгло, на глаза навернулись слезы.
Медянка взялась за угол пластика и попробовала тянуть. Гладкий материал медленно скользнул вперед вместе с Добером. Камни прочертили по израненной спине и вызвали новую вспышку боли.