Тот ощутил прилив тошноты, когда морда чудовища, покрытая омерзительной слизью, оказалась в нескольких сантиметрах от его лица. Его распирало сильное желание ударить по этой морде кулаком. Но он сдержался, и через несколько минут все закончилось. Мерзкое создание повернулось, едва не задев людей, и тяжело зашагало прочь. Медянка немедленно плюнула, потрясла головой и подняла глаза к лицу Добера:
— В прошлый раз этого не было.
— Чего? — спросил Хейзер.
— Обычно оно делает четырнадцать шагов, смотрит и уходит,— пояснила девочка.— Но не подходит так близко и в глаза не заглядывает.
— Да? — оживился старик— Любопытно. А вы его искать не пробовали?
Добер чуть не подавился. После того как Хейзер уложил степняка, он начал проникаться к этому необычному человеку более теплыми чувствами, но теперь разом ожили все прошлые подозрения.
— Нет,— ответил он,— я жить хочу!
— Я не советую тебе этого делать,— спокойно сказала Медянка, и старик послушно кивнул.
Они двинулись через болото сквозь сгущающуюся пелену тумана. И вновь Доберу показалось, что путь не так уж долог и не столь тяжел. Благополучно они добрались до твердой земли и расположились на отдых. Точнее сказать — отдыхали Добер с Медянкой, а Хейзер бродил вокруг, осматривая кусты и почву.
— А где постройки? — нетерпеливо спросил он. Девочка махнула рукой, указывая направление.
— Отдыхайте,— сказал старик,— я посмотрю, что там.
И прежде чем Добер успел что-либо сказать, он ушел.
— Он никогда не ударялся головой? — спросил Добер, отвинчивая крышку фляги.
— Нет. Он знает, что делает.
— И что же он делает?
— Смотрит.
— Что?
Девочка осмотрела повязку на руке, затем ответила:
— Ну, стены и этот купол.
— Он точно ударялся головой. Только тебе об этом не сказал!
Она вздохнула:
— Он считает, что там может что-то быть. Или оружие, или еще что-то.
— Где — там?
— Ну, в куполе или под ним.
— Это он тебе сам так сказал?
Рожица у Медянки сморщилась, как будто ей было невыносимо скучно продолжать этот разговор.
— Ты слишком много задаешь вопросов!
— Я лишь хочу понять, действительно ли он твой друг или притворяется.
Девочка прикрыла глаза, посидела так немного и сказала:
— Ты лезешь не в свои дела.
— Просто я впервые вижу человека, который по собственному желанию пришел в Долину и вдобавок что-то ищет!
— Здесь должно что-то быть, иначе зачем вся эта Долина?
«Зачем?» Добер никогда не задавал себе подобных вопросов относительно Долины Покоя. Она была и есть, и вопрос «Зачем она существует?» не имел, с точки зрения Добера, смысла. Но вместе с тем он понимал, что Медянка ничем бессмысленным заниматься не будет — она всегда преследует какую-то цель. Если она привела Хейзера в Долину, если говорила ему «надо дойти»,— значит, она снова шла к цели и, судя по ее повелительному тону, знает, зачем старик пришел сюда.
Добер начал готовить еду. Девочка сидела молча, глядя куда-то вверх. Они поели, прошло еще около часа.
— Что-то твой приятель задерживается,— проговорил Добер,— может, влип во что-нибудь?
— Тихо,— безучастно ответила Медянка. — Значит, все в порядке.
— Он думает о том, что нам надо успеть выйти отсюда?
— Мы будем здесь ночевать.
— В Долине?
— Да.
— Ты спятила.
— Можешь уходить, тебя никто не держит.
— Ага, уйти и оставить тебя здесь с этим… да еще и на ночь? — Добер задохнулся.
Медянка никак не отреагировала. Она поплотнее закуталась в куртку и сказала:
— Тогда спи. Здесь, кажется, больше нечего делать.
Добер так и поступил. Когда он в последний раз приоткрыл глаза, то увидел, что Медянка тоже спит, привалившись здоровым плечом к своему рюкзаку.
Он проснулся, словно его кто-то подтолкнул. Однако, открыв глаза, понял, что никто к нему не прикасался, так как он был в полном одиночестве. Костерок слабо горел, вещи Медянки и Хейзера лежали рядом, но их самих видно не было. Добер осторожно сел, отложил автомат и достал из-за голенища сапога кинжал.
Либо с ними что-то случилось, либо они не хотят, чтобы он видел, чем они занимаются. Поднявшись, он осторожно двинулся в направлении к куполу. Стояла глубокая ночь, но здесь тьма не была сплошной. Казалось, туман излучает слабый свет.
Добер переходил от стены к стене, прижимался, прислушивался и двигался дальше. У последней стены он замер. Они были там,. в центре. Ходили вокруг купола и негромко переговаривались. Удостоверившись, что с девочкой ничего не случилось, Добер начал прислушиваться.