Хейсей вздохнул. Этот подлиза ради карьеры готов чмокать в задницу Чумовую Гристрот-Мэри.
— Отведите всех на оборонительную позицию.
— Есть, сэр.
Хейсей!
Он обернулся. Голос шел не сзади. И не сверху. Голос был у него в голове.
Хейсей!
В том, кому принадлежит голос, сомнений не было.
— Директор Амес. Я как раз собирался связаться с вами.
Перейдите в виртуальность.
Зейн исподтишка взглянул на генерала.
Слышит ли адъютант голос Директора? Впрочем, какая разница. Он уже знает, что будет дальше. Или скоро узнает.
Не смея задерживаться, Хейсей все же успел стереть улыбочку с гнусной физиономии майора. Потом открыл дверь и шагнул в виртуальную часть мостика.
Амес сидел в кресле, которое парило в добрых четырех футах от пола, так что глаза вошедшего генерала оказались примерно на уровне коленей Директора. Вытянув шею, он попытался посмотреть Амесу в лицо, но затем сосредоточился на животе.
— Что вы делаете? — спросил Директор.
— Внутренняя атака удалась. Мы повредили Милл на Нептуне. Но несколько наших кораблей захвачены или уничтожены.
— Знаю.
— Я подумал, что в сложившихся обстоятельствах лучше перегруппироваться. Чтобы закрепить успех и…
— Вы подумали?
Ну что на это ответишь? Такими вопросами сбивают с толку и пугают кадетов. Генерал слышал подобное не раз и прекрасно все понимал.
— Да, Директор.
— Мы должны положить этому конец.
— Положить конец? Чему, Директор?
— Вы не должны думать, генерал.
Хейсей рискнул поднял глаза. Амес улыбался ему сверху, и от этой улыбки становилось не по себе. Генерал вдруг почувствовал неприятную дрожь в спине.
Значит, еще один нагоняй. Он был не готов к такому повороту. Никогда не успевал приготовиться. Но раньше обходилось, так что обойдется как-нибудь и сейчас.
— Дело в том, что мне нравилось наблюдать за вами со стороны. Не вмешиваться. Не поверите, но вы напоминаете многих друзей моей юности.
— Вашей… юности?
— Ну что вы так смотрите? Да, я тоже был когда-то молод. В ту пору друзья частенько… огорчали меня. Злили. Бесили.
— Очень жаль, Директор.
— Пустяки. Я всегда сам решал вопросы. Так же, как собираюсь решить вопрос и сейчас.
Правая рука произвольно потянулась к верхней пуговице кителя. Хейсей знал, чего от него ждут. Он повернулся спиной к Директору, оголился до пояса и стиснул зубы.
Амес рассмеялся — долгим, глубоким смехом. Хейсей не обернулся. Однажды он уже получил плетью по лицу. От кнута не уйдешь. Генерал выучил этот урок на собственной шкуре.
Смех перешел в хохоток.
— Мой дорогой генерал, я не собираюсь вас бить. Я вас съем.
— Ч-что?
— Помните моего помощника?
Хейсей не сразу сообразил, что от него требуется, поэтому сосредоточился на ожидании боли.
— Повернитесь и отвечайте!
Едва сдерживая дрожь, генерал обратился к Директору.
— Да. Шпион. Или кто там…
— Очень способный лейтенант, вот он кто. И преданный. Я обязан ему, как никому другому. Даже вам. — Амес задумчиво погладил подбородок. — Си контролировал разработку одной программы. Ею занималась специальная группа. Им многое удалось. Очень многое. Они учли прежний опыт интеграции БМП, ошибки, допущенные в создании временных башен и даже эксперимент того поэта… Таддеуса Кайе.
— Директор Амес, извините, но я не совсем…
— Не совсем понимаете, какое отношение это имеет к вам?
— Так точно, сэр.
Амес помолчал. Потом опустил кресло так, чтобы смотреть прямо в глаза генералу.
— Имеет, Хейсей. Самое прямое отношение. Ко всему, что у вас есть. К тому, что вы такое.
— Но я манифолд, Директор. Я существую в гристе. — Генерал свел каблуки и гордо выпятил подбородок. — Моя семья — БМП в третьем поколении.
— Боюсь, ваши славные предки произвели на свет осла, — сухо отрезал Амес. — Похоже, пороху не хватило.
Хейсей напрягся. Пороху не хватило? Да у него пороху на десятерых хватит!
— Не беспокойтесь, я позабочусь об этой проблеме. — Амес подался вперед и, протянув правую руку, провел указательным пальцем по щеке генерала. Странное прикосновение, не мягкое и не жесткое. Ощущение было такое, словно его попробовали на вкус. — Манифолд манифолдов. Манифолд в квадрате, — негромко промолвил Директор. Как будто с собой разговаривает, подумал Хейсей. Но я же здесь! — Одновременно везде. Одновременно всегда. — Амес улыбнулся. Улыбнулся себе! — Временные башни отстали. Поэт облажался. Но я делаю все как надо.