Впереди вдруг обнаружился узкий просвет — не столько дорога, сколько тропинка в лесу. Вела она за запад, и Джип, не раздумывая и не сбрасывая скорости, свернул. Тропинка была достаточно широка, и он узнал это заранее.
Джип всегда знал, куда направляется, и обходился без каких-либо указаний. В конце концов ему исполнилось девятьсот лет. Старинные тропинки в районе нижнего Гудзона были делом его рук. Точнее, колес. Некоторые он совершенно забыл или думал, что забыл, но стоило ему свернуть на них, как вся нужная информация — пункт назначения, перекрестки, ориентиры и прочие достопримечательности — разворачивалась в сознании подобно тому, как бутон раскрывается в цветок, и он, не колеблясь, поворачивал влево или вправо и никогда не ошибался.
Он многократно устраивал себе рекурсию и частенько проводил импринтинг на металлическую или пластиковую подложку и материал шасси. Разберите его на кусочки, спрессуйте, разнесите в щепки — он все равно вернется. Вернется, потому что вырастит новый Джип.
Такое случалось и раньше. Рвались шины, взрывался топливный бак, он переворачивался и горел. Но какие-то части всегда выживали, и из этих частей Джип выстраивал нового себя. В последние лет сто главной проблемой стали тракхантеры. Многие из его сородичей, из тех, что обитали в лесу, стали их добычей. Лучшее, что с тобой может тогда случиться, это полное уничтожение. Худшее — это когда тебя обездвиживают квантовым зарядом разрушающего действия, потом отрезают какую-то часть — украшение с капота, гриль, заднюю дверцу с размашистым логотипом, а остальное уничтожают. И потом трофей берут с собой. Увозят туда, откуда сами явились. В Мет.
Джип не понимал, что такое Мет, да и не стремился понять. Он лишь знал, что обычно тракхантеры прибывают сюда из Нью-Йорка на вертолетах. В самом Нью-Йорке давно уже никто не жил, следовательно, туда они прилетали из космоса оттуда, где жили теперь все. Туда же и возвращались с трофеями. Трофеи должно быть вешались на стену (он представлял Мет как следующие один за другим, тесные замкнутые пространства), и, возможно, для забавы охотника или его гостей их заставляли говорить — насколько, конечно, удавалось синтезировать речь столь примитивным роботам. Если Джип и понимал что-то в Мете, так это то, что легким грузовичкам и внедорожникам там не место.
Пока что ему удавалось избегать встреч с охотниками. В большинстве случаев это было не так уж и трудно. Тракхантеры имели в своем распоряжении самое разнообразное следящее оборудование, но все оно так или иначе сводилось к электромагнитным сейсмоприемникам или гристу. Заглушить или исказить электромагнитные волны — сущий пустяк. Джип давно принял на вооружение лучшие достижения технологии стелс — винтажные системы защиты из еще донанотехнологической эры. Именно они, эти экраны, отражатели и глушители привлекали охотников и делали его столь лакомым трофеем. Такие вещи были давно сняты с производства, и Джип мог лишь предполагать, что соответствующие знания либо утеряны, либо попали не в те руки.
Другое дело — обойти, перехитрить сам грист. Для решения этой проблемы Джип использовал самостоятельно разработанные приемы, созданные на основе комбинации существовавших методик. Некоторые из этих приемов были вполне сознательными — например бектрекинг на молекулярном уровне или запуск многочисленных образов-обманок, внешне похожих на Джип и оставляющих такой след, но совершенно пустых внутри. Вместе с тем некоторые из его защит были инстинктивными. Они появились и совершенствовались сами собой, и Джип понятия не имел, как они работают. Как и конструкционные принципы Мета, это было нечто такое, что он не хотел понимать. Самопознание нередко ведет к самоуничтожению. В лесу Джип частенько натыкался на тех своих собратьев, судьба которых подтверждала истинность этого высказывания. Стоило кому-то развить в себе логическое мышление — полное сознание, — как его в скором времени прихлопывали тракхантеры.
Обитателя Мета не перехитришь. Они созданы из живого материала, существующего в гристе наподобие импульса, и способны перерабатывать необъятные объемы информации. Так что за счет ума и хитрости не выживешь. Тут требуется кое-что другое. И если ты точно знаешь, что такое это «кое-что», то тогда ты уж больно умен, а это на пользу не идет и до добра не доведет.