Тут меня пронзает молния. Спокойно, без паники — я пока еще жив. Это была молния в переносном смысле, то есть гениальная идея. Я попадаю в приют, а Тим и Надин вызволяют меня оттуда. При этом Надин узнает, что никаких четырех пуделей там нет. Она рассказывает своим подружкам, что фрау Питцке обманула их, они все вместе отправляются к жадной старухе и возвращают деньги отнятые у Юсуфа и Изабель. А Нерон и Калигула, увидев меня, убегают в лес, где их нечаянно застрелит охотник, хе-хе-хе!
Ну ладно, допустим, последняя деталь — чистое фантазерство; эта мечта слишком прекрасна, чтобы осуществиться. Но в остальном план гениальный, верно? Вот только как мне попасть в приют? Думай, Освальд, думай!
Есть! Нашел: бродяжничество! В газете почти каждый день пишут: «Найдена и доставлена в приют для бездомных животных бродячая собака». Надо просто помотаться немного по городу без хозяина — и прямой наводкой в приют.
Ага. Размечтался! Вот я уже целый час ношусь, как угорелый, по нашему району, и хоть бы одна дрянь обратила на меня внимание! Может, я веду себя как-то не так? Может, у меня слишком приличный вид? Неужели бродячая собака обязательно должна что-нибудь натворить, чтобы ее арестовали?
Ну что ж, как скажете… Для начала я показываю язык какому-то старичку.
— Ай, какая хорошая собачка! — говорит он в ответ. — Хочешь колбаски?
Я усердно киваю.
— Ну, тогда иди в магазин и купи! — Старикан тащится дальше, смеясь своей шутке.
Ха-ха-ха! Очень весело!
В конце улицы я замечаю почтальоншу. Я подлетаю к ней и лаю на нее, как сумасшедший. Женщина улыбаясь сует руку в сумку. Ага, похоже, сейчас меня чем-то угостят. Я тут же умолкаю и раскрываю пошире рот. И что же достает почтальонша? Какой-то спрей. Зачем мне дэзодорант?
Женщина нажимает на кнопку, и по щекам мои бегут слезы. Нет, не слезы благодарности. Эта дура брызнула мне в глаза слезоточивым газом! Ничего не видя перед собой, я тащусь по улице и, конечно же, впиливаюсь башкой в фонарный столб. В гробу я видел такое бродяжничество! Тяжело вздыхая, я опускаюсь на землю рядом с фонарем и старюсь поскорее выплакать из глаз проклятый спрей.
Через какое-то время рядом останавливается трамвай. Я запрыгиваю в вагон. Трамвай пуст, если не считать нескольких молодых оборванцев на задних сиденьях. Я плетусь вперед, к водителю.
— Ау-у! Я безбилетный пассажир! — лаю я, но водитель меня почему-то не понимает.
Тогда я задираю заднюю ногу и писаю ему на поручень. Чего же он не реагирует? Неужели ему плевать, что кто-то загаживает ему салон. Я в растерянности оглядываюсь назад. Ффффу! Один из оборванцев как раз блюет прямо на пол. Ну как можно так свинячить в общественном транспорте? Это же не его трамвай!
На ближайшей остановке я покидаю трамвай, готовый к новым безобразиям. Сначала я облаиваю ребенка в коляске, потом прыгаю вокруг женщины в белом платье и пачкаю ей его грязными лапами. Наконец сажусь какому-то мальчишке на кроссовку и использую его шнурки в качестве жевательной резинки. Все они только смеются надо мной! Если все и дальше так пойдет, то я вместо приюта для бездомных животных окажусь в театре комедии.
Стоп. Что это там за машина? Ага, полицейская. Поскольку на улице жара, все четыре дверцы открыты. Ну как не воспользоваться этим любезным приглашением? Я подкрадываюсь к машине, залезаю на заднее сиденье и ложусь рядом с полицейской фуражкой. Не думаю, чтобы она была очень вкусной, но на всякий случай надгрызаю ее как следует. Два полицейских на переднем сиденья так заняты болтовней, которая раздается из их рации, что не слышат, как я чавкаю. Я пытаюсь привлечь их внимание рычанием.
— Ты что уже опять проголодался? — спрашивает тот, что слева.
— С чего ты взял? — удивляется тот, что справа.
— А разве это не твой желудок только что урчал?
— Мой желудок?..
— Ну да, твой желудок.
— Почему это именно мой?
О боже, ну и дурачье! Я два раза гавкаю. Только теперь они наконец поворачиваются и… расплываются в улыбке.
— Освальд! Старина! Какими судьбами!
Невероятно! Это те самые полицейские — Большой и Маленький, — которые упоминаются в истории нашего первого расследования! Они арестовали трех преступников, которых выследили члены Клуба сыщиков.
Мы пожимаем друг другу лапы.
— Ну что, коллега? Все в порядке? — спрашивает Большой. — Небось, опять идешь по следу преступника?
— Смотри-ка! — говорит Маленький. — Освальду понравилась твоя фуражка.
Ну теперь-то, я надеюсь, они сдадут меня в приют? Ничего подобного. Большой смеется и заявляет: