— Если, конечно, я до этого не перекушу ей глотку…
Изабель тяжело вздыхает:
— Мои родители вообще против кошек и собак. Единственный зверь, которого они могли бы мне позволить завести, это кролик.
— Нет проблем! Я приклею себе к башке два огромных уха и буду грызть только морковку.
— Тут вдруг подает голос Дэнис:
— А почему бы тебе не продать его в Корею? Он мог бы там работать в ресторане.
— В качестве вылизывателя тарелок, что ли?
— Нет, в качестве главного блюда, — отвечает Дэнис с наглой усмешкой. — Жареные собаки у них там — любимое блюдо.
— Придурок! — шипит Тим.
Дэнис со смехом откидывает свою длинную гриву назад.
Если бы не мое подавленное настроение, я бы точно бросился на этого недоумка и проделал ему пару дырок в штанах для вентиляции.
Друзья еще какое-то время обсуждают сложившуюся ситуацию и принимают решение поддерживать контакт со мной, кому и куда бы меня не отдали. Это, конечно, слабое утешение, но лучше такое, чем никакого.
Потом они переходят к другой теме: Клуб сыщиков. Свен, который мечется по комнате, как лев по Африке, спрашивает, существует ли он вообще, этот клуб.
— С той кражи картин мы не раскрыли ни одного дела! — заявляет он. — Я не пойму: мы сыщики или уже нет?
— Ну, вообще-то сыщики… — говорит Изабель. — Хотя… у меня, например, теперь совсем нет времени. Вся неделя расписана, как по нотам: в понедельник конный спорт, во вторник — бассейн, в среду — скрипка, в пятницу — балет. А еще хор, уже две недели.
Свен корчит гримасу.
— А ты что скажешь, Маруша?
Маруша пожимает плечами, смотрит в пол и обеими руками ворошит свои волосы. Дэнис заявляет с ехидной усмешкой:
— Клуб сыщиков — это же смешно! Оставьте эту игру первоклашкам!
Тим вдруг соглашается с ним:
— Он прав. Надо распустить клуб.
Чего?.. Что за бред? Это он явно боится показаться Маруше маленьким.
— Распустить клуб?.. Фигу с маслом! — возмущается Свен, размахивая при этом длинными палками рук. — Вы все можете уходить, а мы с Юсуфом остаемся членами Клуба. Кстати, где он торчит? Он же всегда такой пунктуальный.
— Наверное, ему тоже надоела эта дурь, — говорит Дэнис. — Так что скорее всего тебе придется одному…
Он не успевает договорить, потому что в прихожей раздается звонок. Изабель передает меня Маруше, а сама идет открывать дверь. Мой хозяин ревниво косится на меня, потому что Маруша меня гладит.
— Ну наконец-то! — говорит Свен, когда в дверях показывается черная шевелюра Юсуфа. — Где ты пропадал?
— Меня задержали в парке, — отвечает Юсуф.
— Кто?
— Какие-то три типа в масках. А маски — сделаны из полиэтиленовых мешков. Они отобрали у меня все деньги. Тридцать евро!
— Что? Тебя ограбили? — изумленно спрашивает Тим.
— Угадал, — отвечает Юсуф. — Так что начинаем расследование дела об ограблении. Надо выяснить, что это за уроды…
— Минутку, Юсуф! — прерывает его Свен. — Им ты можешь ничего не рассказывать. Они уже не члены нашего клуба.
— Что, серьезно? — не верит Юсуф.
— Вообще-то да, — признается Изабель. — Но раз тут такой интересный случай, я опять вступаю в Клуб. А вы?
Маруша с Тимом усердно кивают. Но тут Юсуф вдруг замечает Дэниса. Он таращится на него какое-то время, потом спрашивает:
— Чего этот тип все время трясет своей гривой? Кто он вообще такой?
— Это Дэнис, — отвечает ему Свен. — Он считает, что Клуб сыщиков — это смешно.
— Так… — Юсуф подходит к Дэнису и протягивает ему руку. — Привет. Меня зовут Юсуф. Я считаю, что трясти гривой — это смешно.
Дэнис открывает рот, потом снова закрывает его и краснеет, как рак. В комнате воцаряется гробовая тишина. И вдруг Дэнис встает, трясет Юсуфу руку и молча выходит из комнаты.
— Хм. Ну и чудак! — качает головой Юсуф.
— Идиот! — шипит на него Маруша, сажает меня на кровать и бежит догонять Дэниса.
Юсуф чешет затылок.
— Хм. Ну и чудачка!
ГЛАВА 8, в которой меня хотят зарезать
На следующее утро за завтраком у меня кусок в горло не идет, хотя Тим каждые две минуты сует мне под нос огромные порции ветчины. Ветчина! Мне на нее сегодня наплевать. Я хочу от своего хозяина совсем другого: чтобы он вскочил со своего стула, обнял меня, заревел, как белуга, и сказал сквозь слезы: «ХОЧУ, ЧТОБЫ ОСВАЛЬД ОСТАЛСЯ СО МНОЙ!»
Но Тим молчит, так же как его родители. Даже как-то жутко делается от этого молчания. Слышно только, как они жуют, да мать Тима время от времени чихает. Да еще шелест газеты, которую читает отец.