Я принимаю решение на всякий случай вернуться обратно в укрытие. Не успел я скрыться под одеялом, как в моем брюхе зазвонил мобильный телефон. Или он лежит где-то сверху, на одеяле? Точно! Лапа господина Мюллера шарит по мне в поисках телефона и находит его.
— Да! — отвечает он странно писклявым голосом, который больше подошел бы пекинесу. — Нет, картин Грюттлинга я не видел. Никого не было дома. — Короткая пауза. — Что-что?.. Надо было заглянуть в избушку? Да что ты говоришь! Ах, какой ты умный! Представь себе, я так и поступил… Но не успел я прикоснуться к двери веранды, как врубилась сигнализация.
Господин Мюллер болтает еще какое-то время, потом бурчит: «Пока!» — и бросает телефон назад на одеяло — прямо на мою голову! Я взвизгиваю.
— Заткнись, Тигр! — кричит не оглядываясь господин Мюллер.
Тигр? Похоже, он меня с кем-то спутал. Во всяком случае я теперь знаю, как звать сопливую морду, под чьим одеялом я лежу.
Через пару минут господин Мюллер вдруг хихикает:
— Тьфу ты черт! Тебя же здесь нет, Тигр!
Из этого я делаю вывод: господин Мюллер ездит быстрее, чем соображает. В сущности, для наших сообразительных детективов и их суперсообразительного суперсыщика это должно быть плевым делом — прищемить хвост Лысому и его сообщнику.
Господин Мюллер вдруг резко жмет на тормоз и разражается отборной бранью. Какой-то водитель отвечает ему тем же. Я, пользуясь неожиданной заминкой, опять быстренько встаю на задние лапы и оглядываюсь на Тима.
О боже!.. Где они? Нет, смотри не смотри — такси исчезло. Да и неудивительно! При таком безумном количестве транспорта на дорогах практически невозможно не отстать от машины, которую преследуешь. Замечательно! Теперь я должен один-одинешенек гоняться за ворами.
Машины за нами хором сигналят, господин Мюллер обрывает поток ругани и едет дальше. Я опять залезаю под одеяло и слышу, как стучат мои зубы. Да, вынужден признаться, друзья мои, мне страшно. Да еще как! Но ведь страх для того и существует, чтобы его преодолевать? Ясное дело! И я сразу же начинаю борьбу со страхом.
Через какое-то время я чувствую, что мы спускаемся куда-то вниз. Резко темнеет. По звуку мотора отчетливо слышно, что мы петляем по подземному гаражу. Наконец господин Мюллер, припарковав свое корыто, вырубает музыку, вылезает из машины и с треском захлопывает дверцу. Стук его каблуков медленно удаляется.
А я? Я продолжаю борьбу со страхом, и пока трудно даже предположить, кто из нас победит. Но если я еще пару минут полежу здесь на заднем сиденье, Лысый тоже исчезнет.
— Как насчет того, чтобы заключить маленькое перемирие? — спрашиваю я свой страх. — Потом продолжим нашу борьбу.
— О’кей… — бормочет страх. — Но чтобы ты от меня не смылся, я засяду у тебя в костях.
— Милости просим! — отвечаю я вежливо.
— Спасибо, — отвечает страх так же вежливо.
— Не за что.
Все, хватит болтать! В гигантском прыжке я покидаю автомобиль и для начала быстро делаю очень важное дело: писаю на заднее колесо. И только потом отправляюсь на поиски господина Мюллера.
ГЛАВА 19, в которой я помечаю 139 фонарных столбов и выступаю в роли бешеной таксы
Минуту спустя я нахожу его. Он стоит перед лифтом, барабанит кулаком по кнопкам и ругается, как матрос. Он что, не умеет читать? Прямо у него перед носом — записка. И дураку ясно, что там может быть написано — «Лифт неисправен», а не «Обеденный перерыв». Всего через каких-нибудь полчаса Лысый наконец замечает записку. Пнув с досады дверь лифта, он топает в сторону лестницы. Я за ним.
Засевший в моих костях страх категорически против того, чтобы я наступал господину Мюллеру на пятки. Поэтому, поднимаясь вслед за ним по лестнице, я даю ему фору — минимум один этаж. Тем более что мне совсем необязательно постоянно видеть его. Я ведь как-никак собака, а у всех собак имеется одно изначальное конструктивное преимущество: каждая из них обладает сверхчувствительными ушами, даже помесь терьера с таксой, как я, например (о боже! ну вот я и проболтался!). Каблуки господина Мюллера производят такой грохот, что их, наверное, слышно на другом конце города.
Проклятые ступеньки не кончаются! Не иначе это небоскреб. Правда, жутко занюханный. Перила все насквозь ржавые. А со стен валится штукатурка. Похоже на то, что мы здесь… Стоп! Что это вдруг случилось с каблуками? Я замираю на месте и прислушиваюсь — каблуков больше не слышно. Но наверху кто-то звякает связкой ключей, и вскоре раздается звук захлопываемой двери. Кажется, господин Мюллер добрался до своей квартиры. Остается только выяснить, где она.