Вероника Альбертовна неуверенно вымолвила:
– Ну, если ты считаешь, что так надо…
– Да, милая, отнесись к этому как к маленькой невинной игре. Поверь, эта уловка позволит нам наблюдать за развитием событий с разных сторон и независимо друг от друга. Хорошо?
– Ладно, – с некоторой долей обреченности согласилась она.
– Вот и славно! И, пожалуйста, постарайся стать «настоящей» подругой этой, как ее….
– Фаины Мелентьевны.
– Да. Сходи к ней в гости, посмотри, как она живет, с кем встречается. А я тем временем наведаюсь в ателье. Вероятно, завтра, после семи я как раз туда заеду. Так что постарайся со мной там не встретиться, договорились?
– Хорошо, давай попробуем, только боюсь, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет.
– Но и хуже не станет. Нападавший действовал весьма предусмотрительно и достаточно хладнокровно. Возможно, это дело рук маниака. Если это так, то Анна Извозова – первая и далеко не последняя жертва.
– Господи! – одними губами прошептала Ардашева.
– Да, хотелось бы, чтобы мои предположения не сбылись.
Между тем извозчичья лошаденка с натугой вытащила против ветра экипаж и остановилась у доходного дома на Васильевском острове, между шестой и седьмой линиями Большого проспекта. Именно здесь, по солнечной стороне, в семикомнатной квартире третьего этажа и проживали Ардашевы.
Получив целковый, довольный возница зацокал языком, и послушная рыжая спутница, все так же шлепая подковой, неспешно потрусила обратно.
На ржавом карнизе сидели замерзшие голуби. Сонным взглядом они проводили и отъезжавшую пролетку, и немолодую пару, входившую в дом.
С гулким стуком затворилась тяжелая дверь. Птицы заворковали пугливо, но вскоре притихли, легкомысленно надеясь, что до утра их уже никто не потревожит.
6
Странная надпись
На следующий день Клим Пантелеевич отправился в ателье «Мадам Дюклэ». Войдя внутрь, он вновь обратил внимание, что из дальней примерочной комнаты вышла парочка – дама лет тридцати и мужчина, по виду богатый купец. Судя по тому, что незнакомка прятала глаза, а на щеках у нее проступал стыдливый румянец, можно было сделать вывод, что на дне ее сознания еще теплились угольки совести. Прелюбодейство в этих стенах, судя по всему, поощрялось. И томный взгляд приемщицы, и неожиданное появление хозяйки заведения с образцами тканей, и ее сожаления по поводу того, что сегодняшний вечер она «вынуждена опять коротать с Мопассаном», – все говорило о том, что в салоне над всеми властвовал Асмодей – демон сладострастия. Дабы сохранить инкогнито и не выдать супругу, для заполнения формуляра заказчика статский советник представился своим литературным псевдонимом – Побединцев.
Оставив госпоже Вяземской надежду на легкий флирт, Ардашев прошел в примерочную, которая находилась через стенку с той, откуда только что выпорхнула парочка. И сразу же он угодил в руки закройщика Арона Яковлевича. Вежливо и в то же время с полным безразличием он снимал мерки клеенчатым аршином и заносил их в тетрадку. В его бормотании едва различались слова: «милости-с-дарь», «длина рукава», «пожалуйста, развернитесь», «сию минуту-с», «полуокружность груди», «се бьен»[8] «ширина спинки», «высота полочки», «се шарман»[9], «пройма», «будет как влитой»…
Когда томительные минуты топтания и поворотов на месте закончились, портной попросил заглянуть к нему через три дня. Условившись об удобном для клиента времени, он тут же исчез.
Стараясь не попасться на глаза навязчивой хозяйке, статский советник покинул ателье. Он нанял таксомотор и отправился на Болотную, надеясь составить собственное представление о свершившемся там злодеянии. Привычка осматривать место происшествия появилась у Клима Пантелеевича давно, еще в 1907 году, когда он впервые взялся за расследование убийства ставропольского негоцианта Соломона Жиха. «А интересно, сколько всего я раскрыл преступлений? – невольно задумался статский советник. – Как-никак восемь лет минуло с тех пор, как ко мне заявился Соломон Моисеевич и попросил найти его будущего убийцу… Сразу и не сосчитать. Тем более что попутно приходилось выводить на чистую воду злодеев, не связанных напрямую с основным преступлением. Чего только не случилось за это время! И путешествие по Средиземноморью на «Королеве Ольге», и череда «карточных» смертей на водах, и мои приключения в Ялте, и смертоубийство Тер-Погосяна, и коварный Азраил… Но труднее всего далась тайна персидского обоза. Вот уж где пришлось повозиться! Шутка ли, разгадать ребус восьмидесятилетней давности, не поддавшийся даже следователю III отделения – знаменитому Самоварову! А chantage настоятельницы Иоанно-Мариинского монастыря? «Ограбление» директора Азово-Донского Российского Торгово-Промышленного банка? Поиск городского отравителя? А роковая шахматная партия владельца доходных домов Ерофея Феофиловича Вахрушева? Пропажа драгоценностей графини Ростоцкой-Штауфенбах в Кавказском скором поезде? И это далеко не полный список всех моих разоблачений. Разве все упомнишь!»