— Иллиум, ты должен проснуться. Мне нужно, чтобы ты защитил меня от Дмитрия.
Он начал дышать иначе, положил руку Елене на бедро и…
— Лгунья.
«Слава тебе, Господи».
Она встала, потянув его за руку.
— Солнышко, поднимайся.
Иллиум что-то пробормотал, но Елена поняла, что он пытается подчиниться. После нескольких неудачных попыток он поднялся, но затем почти рухнул на неё. Уперев руки ему в грудь, она громко ухнула, затем перехватила его руку, закинула себе на плечи и обняла его за талию.
— Пошли, — приказала она, таща Иллиума.
Его крылья тяжестью легли на её, когда Иллиум расправил их в инстинктивной попытке поймать равновесие. Такого она даже Иллиуму при обычных обстоятельствах не позволила бы. Но сегодня вытаскивала его из ямы, по дороге голосом офицера отдавала приказы, не давая Иллиуму потерять сознание. Плечи и спина начали ныть от тяжести веса ангела.
— Елена.
Только услышав голос Рафаэля, она поняла, что добралась до двери.
— Его оглушили, — сказала она архангелу.
Иллиум тут же потерял сознание, став мёртвым грузом.
— Держу его. — Когда Рафаэль протянул руку, чтобы вытащить голубокрылого ангела на свет, Елена совершила ошибку. Она упёрлась рукой в стену, желая перевести дыхание, а в это мгновение Рафаэль отодвинулся от двери, чтобы опустить Иллиума к внешней стене. И дверь захлопнулась.
Шок от абсолютной тьмы так внезапно накрыл, что Елена не закричала, не застонала и вообще ничего не делала, а просто уставилась туда, где как она знала, находилась дверь, хотя даже не видела и своего носа в этой тьме.
«Рафаэль?» — через пару секунд, когда мозг вновь начал соображать, позвала она архангела. Тишина.
Елена не испугалась, прекрасно понимая, что Рафаэль с той стороны с целеустремлённым вниманием пытается вытащить её. А ей лишь нужно оставаться на месте и бороться с дезориентацией, вызванной полным отсутствием сенсорных сигналов, помогающих восприятию.
— Без резких движений, — сказала она себе, придвигаясь к стене и аккуратно складывая крылья. Воцарилась абсолютная тишина… словно в гробу.
Тогда-то она их и услышала. Шепчущие голоса. Так много голос. И все вокруг неё. И в голове.
«Кап. Кап. Кап.
— Иди сюда, крошка-охотница. Попробуй. Встань на колени и моли, может, тогда я верну тебя семье.
— Беги, Элли, беги.
— Она не убежит, потому что ей это нравится. Ах, милая, знаешь, я никогда не уйду.
— Мама?
— Ари решила вздремнуть…»
— Хватит! — закричала она, зажимая уши руками.
Но голоса продолжали мучить, кошмары кадрами всплывали перед глазами, заманивая в тюрьму, страшнее, чем окружающий со всех сторон мрак.
«— Крошка-охотница, а крошка-охотница, где-е-е-е же-е-е-е-е ты-ы-ы-ы? Может, я привяжу тебя к Бобби, пусть полакомится тобой.
— Ты мерзость.
— Мертвы, они все мертвы. Из-за тебя.
Голос сестры. Ари.
— Монстр, — злобный шёпот Бэль. — Ты — монстр».
— Простите, — простонала Елена. — Мне так жаль.
«Монстр».
— Я не знала, клянусь!
«Лучше тебе умереть здесь, в этой гробнице, чем вести других на верную смерть».
Ари этого не могла бы сказать. А Бэль никогда не разговаривала с ней таким злобным тоном. Это и разорвало ловушку кошмара. Подняв ментальные щиты, над которыми она работала с тех пор, как очнулась после комы, Елена прислонилась к стене. И лишь тогда осознала, что сделала несколько шагов вперёд.
— Я не стану в это играть!
В мгновение, когда спина коснулась стены, Елена почувствовала поток холодного воздуха у ног. В груди всё свело от ужаса. Елена вытянула ногу вперёд. И когда нащупала край камня, поняла, что за ним… Не было ничего. Яма. Провал, где находят смерть.
Дрожа, Елена отдёрнула ногу и сжала в руках кинжалы. Пот стекал по вискам, волосы прилипли к щекам, а воздух холодил кожу… Елена радовалась приливу ощущений, хотя решила рискнуть, скорее всего, жизнью.
«Пожелай мне удачи, архангел».
Ответа не последовало, но она знала, что Рафаэль, должно быть, уже взрывает камень ангельским огнём. Он вытащит её отсюда. Ей просто нужно прожить до этого мгновения.
Внезапно, она услышала, как что-то скользнуло по камню, что-то тяжёлое и чешуйчатое, похожее на рептилию. Она сменила один кинжал на короткий меч, которым Гален научил её махать так, что и в темноте она могла сражаться — пока избегала зияющей ямы в центре — и открыла рот.
— Игры, — протянула Елена, обращаясь к неземному разуму, установившему эту ловушку, — ниже твоего достоинства.
Скольжение не прекращалось, но она чувствовала, что кто-то наблюдает и слушает, тяжесть этого присутствия давила, пока Елена делала долгие, медленные вдохи и пыталась определить местоположение того, что выползло из ямы.
«Мускус. Грязь. Мох».
В этом последнем якоре она и нуждалась — в каменном склепе не было живых растений, когда она нашла Иллиума. Существо находилось в левом углу и направлялось к ней. Елена медленно пошла вправо, проверяя, что происходит впереди. Она не верила, что дыра только в центре склепа.
— Ты была богиней, — сказала она на ходу. — Умной и красивой, и люди поклонялись тебе не из страха, а из любви. А я новоиспечённый ангел, не настоящий вызов кому-то с твоей силой. — Неприкрашенная правда, подумала Елена, но это могло спасти её. Если только Калианна ещё сумасшедшая. — Мучить меня просто умалять твои силы.
Внезапный холод сдавил сердце. Существо, находившееся в комнате, в тот же миг зашипело от ярости, и Елена поняла, что находится на грани того, что можно было бы терпеть. Но она должна и дальше говорить, не давая Калианне приказать существу напасть.
— Ты знаешь, что сказал мне Рафаэль? — продолжила она, и, когда почувствовала вибрацию в стене, внутри вспыхнула надежда. Архангел. Момент отвлечения едва не стоило ей всего, поскольку змей или что там ещё за чертовщина плюнула чем-то в неё. Елена уловила запах кислоты за долю секунды до того, как стало бы слишком поздно, и прыгнула на пол вправо, сломав при этом ребро. Эта боль, однако, была ничто по сравнению со жгучей агонией на самом кончике левого крыла. Сдержав, рвущийся наружу, крик, Елена сморгнула слёзы и отползла ещё на фут за пределы досягаемости.
— Он сказал, — произнесла она сквозь мучительную боль, — что у тебя ангельский голос, такой чистый, сильный и наполненный любовью, что весь мир замирал, прислушиваясь.
Холод отступил с такой неожиданной скоростью, что Елена подумала, не удивила ли она Калианну. Но было уже слишком поздно. Она оказалась в ловушке в углу, где пол резко уходил вправо, а твёрдые каменные стены — влево и назад… а существо шло прямо на неё. Она видела светящиеся круги жёлто-зелёного цвета — глаза, догадалась Елена, и, судя по издаваемому звуку, змей был огромный. Ни за что на свете она не могла бы драться с этой тварью, попав в ловушку, но у Елены не было времени…
— Чёрт бы побрал.
Она тут же откатилась вправо прямо в яму, широко расправила крылья, чтобы контролировать спуск.
У Елены возникло ощущение, что ей не понравится спуститься на самое дно, но она могла использовать пространство для манёвра. Она не допускала мысли о том, что яма может захлопнуться, и Елена умрёт — может, только может быть, Калианна услышала то, что даст шанс.
Повернувшись так, чтобы оказаться лицом к тому месту, где в последний раз видела существо, она махнула крыльями и нанесла удар мечом. Крик ярости и густой, едкий запах выделений подсказали, что она попала в цель. Но восторг длился всего мгновение — прежде чем боль пронзила левый бок, и Елена поняла, что существо снова плюнуло в неё. Казалось, будто плоть сдирали с костей. Елена заплакала, хотя пыталась бороться со слезами, зная, что не может поддаться уязвимости. Затем левое крыло опустилось, и Елена поняла, что кислота попала во что-то жизненно важное. Изо всех сил стараясь удержаться в воздухе, она врезалась в стену ямы, содрав кожу на руках и лице.