-Дождется завтра, разница невелика, - со смешком выдавил я из-под маски. - А ты? Уже отстрелялся? Выбрал омегу?
-Красавец, и всего за пятьдесят монет! Сегодня же уеду с ним в деревню!
-Счастливой брачной ночи! Ну, я пошел, вон мне уже служитель машет!
***
Омеги "6" и "7" меня совсем не впечатлили, я даже не пытался им назначить цену. Конечно, неплохие экземпляры, но обычные, - явно деревенские лица, хотя и не лишенные привлекательности, испуганные взгляды и напряженные позы. Кайрат как всегда прав, тут точно одни девственники, которые решились на эту крайнюю меру по причине нужды. Это и хорошо, и плохо, - с одной стороны, они чистые и непорочные, но с другой - стоит труда разбудить такое дремучее тело, от которого за версту веет животным страхом и зажатостью. Ночь с таким омегой вряд ли доставит удовольствие, а обучать его ласкам и нежным жестам не стоит потерянного времени. Сделать ему ребенка - и забыть, вот все, на что он годен...
На возвышение поднялся номер восемь, и зал замер, затаив дыхание. Вдруг сделалось так тихо, что стало слышно колыхание занавесей в окне и нервное дыхание клиентов, не отводивших глаз от стоявшего перед ними редкостного красавца. Омега держался с чарующей непринужденностью, словно всю жизнь только тем и занимался, что демонстрировал на людях свою красоту, смотрел поверх голов, чуть улыбаясь, и в пронзительно синих очах его плыла ирония, - он несомненно знал о произведенном на всех впечатлении, и его забавляло это. Безупречное тело, изящные пропорции, идеально плавные линии талии и бедер, - каждый испытал досаду, что на нем висят эти дурацкие панталоны, куда соблазнительнее было бы взглянуть на его прекрасную наготу, дрожа от восхищения и знойного желания...
Мой синеглазый призрак, мелькнувший из вороха белых повязок, каким я запомнил его в том лазарете в приграничном гарнизоне... чужой супруг... отважный маленький боец и меткий снайпер... У этого такие же глаза, такой же смелый взгляд, я больше никого здесь не желаю! Мне эта синь с тех самых пор ночами снится! Вдруг стало трудно дышать, настолько трудно, что захотелось тут же, немедленно, сорвать с себя эту дурацкую маску, броситься на сцену, схватить голубоглазого мальчишку за стройные плечи, прижать к себе и никогда не отпускать!
"Ты мой, ты мой, ты только мой! - молоточками билось в мозгу волнение. - Не отпущу, не уступлю, за все золото, за все сокровища мира, ты мой, ты только мой, голубоглазый!"
Дрожащими пальцами нащупал самую крайнюю табличку с максимальной ценой, с досадой увидев, что все остальные сделали то же самое... Синие глаза широко распахнулись, сделавшись вдруг еще прекраснее, распорядитель застыл с открытым от изумления ртом, а я скорее на подсознании, чем из разумных побуждений, выхватил у соседа слева его табличку и присоединил к своей, давая понять всем и сразу, что ни за что на свете не уступлю соперникам этого омегу! Властно кивнул слугам, и они поняли меня без слов, ринулись на сцену и буквально стащили под руки ошеломленного парня вниз, - туда, где он был уже недосягаем для остальных претендентов!
-Омега под номером восемь продан за двойную цену! - обалдевшим голосом завопил распорядитель. - Впервые на нашем аукционе, господа!
-Отвезете его в наше загородное поместье! - отдал я распоряжение слугам, перед тем, как покинуть здание Аукциона. - Обращайтесь с ним вежливо, но лишнего не болтайте. И чтоб никто не знал, где этот парень, особенно мой супруг и его родитель!
***
Главный столичный Дом развлечений, как официально именовалась самая посещаемая знатью бордель, кроме главного своего назначения выполнял еще и другую, также немаловажную роль, - в его стенах устраивали встречи те, кто желал поговорить тайно, не вызывая подозрений, ибо к омегам ходили все, и молодежь, и господа постарше, и что происходило в его закрытых от посторонних глаз гостиных и спальнях, не мог проследить никто, даже лучший агент тайной службы дворцовой безопасности.
Отец Кайрата, прежний Начальник этой самой службы, а ныне Главный Судья Королевства, ждал меня в уютной комнатке, возле накрытого на двоих маленького столика.
-Ваша Светлость, герцог Реналь, - приветствовал он меня легким поклоном. - Что привело вас ко мне в такой час?
-Ваше Превосходительство, мы здесь одни, так что предпочитаю слышать от вас прежнее обращение, как в детстве.
-Хорошо, - кивнул Судья. - Мне тоже так проще, Реналь. Говори, я тебя слушаю. Знаю, ты не побеспокоил бы меня без веской причины.
Мне были нужны влиятельные союзники, имеющие вес в Королевском Совете, поэтому я рассказал ему все (или почти все). Про тайную комнату, из которой я слушал разговоры Первого Министра, про его коварные планы по захвату власти и ... про свою личную проблему, связанную с браком.
-Ваше Превосходительство, я вспомнил, что у меня был раньше другой нареченный, - первенец генерала Джианга, народного героя, победителя последней большой войны с Чонгуном. В то время, когда генерала осудили за измену Королю и жестоко казнили, вы служили Главой безопасности и лично вели его дело. Мне очень важно знать, как получилось так, что мой дядя поверил в виновность своего любимца и не попытался спасти его от смерти? Кто все-таки подставил генерала, и почему вместо его сына мне подсунули в женихи Ильвара?
-Похоже, тебе удалось лучше всех размотать запутанный временем клубок интриг, Реналь, - задумчиво потер переносицу Главный судья. - Я долго думал тогда о причинах явного оговора Джианга, но все, что приходило в голову, это страх некоторых членов Совета перед растущим влиянием генерала на решения, принимаемые Королем во внешней и внутренней политике...
-Расскажите, Ваше Превосходительство, все, что вам известно! Поверьте, я спрашиваю об этом не из праздного любопытства!
-Сначала поймали на шпионаже в пользу Чонгуна наложника Короля, графа Клеменса, которого Государь приблизил к себе после того, как отдал в супруги генералу пепельного красавчика маркиза Альвина. Это дело велось тайно, и Клеменсу попросту отрубили голову, хотя он так и не признал своей вины, даже на помосте клятвенно уверяя, что предан Его Величеству и никогда не шпионил для врагов. Многие сомневались в виновности наложника, но доказательства были веские, и Совет утвердил смертный приговор. Король всецело доверял графу и тяжело переживал его предательство, он стал недоверчив и раздражителен, подозревая всех и каждого в своем окружении. Теперь, после твоего рассказа, думаю, что инцидент с наложником был неслучаен, явившись первым звеном в цепи последующих событий, главным из которых стал заговор во главе с Джиангом. Заговорщики мастерски подготовили почву, разнервировав Короля, и им было значительно проще убедить его в измене генерала.
Ты должен знать, Реналь, что нынешний Король в некотором смысле узурпировал трон у своего старшего брата, принца Ильяса, который, собственно, не сильно и возражал, почти добровольно подписав отречение. Он сразу же покинул столицу и жил где-то на южных границах, совсем не показываясь при дворе брата. На этом имени и сыграли злоумышленники. Во время инспекции южных гарнизонов, Джианг и Ильяс встретились, и будучи прежде в неплохих отношениях, провели вместе какое-то время, а потом генерал пригласил его к себе в гости, и они вернулись в столицу. В тот день, когда друзья весело пировали в доме генерала, неожиданно нагрянули стражники с обыском и нашли целую кипу компрометирующих бумаг, включая план захвата власти и убийства Короля. Их тут же бросили в темницу, и недолго думая, обвинили в заговоре. Генерал молчал под пытками, видя, что оправдываться бесполезно, только просил пощадить невиновных, но Король вел себя как заколдованный, ничего не желая слушать, и требовал немедленного исполнения приговора...
-Вы хорошо знали генерала, Ваше Превосходительство? - видя, что он замолчал, спросил я.
-Довольно хорошо, хотя друзьями мы никогда не были. Отважный человек, открытый и надежный. Он не был способен на предательство, да и принц Ильяс тоже. Если бы он желал трона, то не уступил бы его в свое время.