Герцог Реналь, высокородный вельможа, он был далек от такого, как я, словно звезда в небе. Глупо любить того, кто не просто недоступен, но недоступен вдвойне, но разве бывает любовь глупой? Мне нравилось думать о нем, и эти мечты придавали мне силы, раскрашивая унылый мир разноцветными красками. Мой принц, мой прекрасный фантом, не приснившийся сон и не спетая песня! Днем я работал как проклятый, зная, что ночью снова смогу улыбаться в темноту, рисуя в воспаленном воображении чувственные волнующие фантазии.
Потом случилась эта встреча в лазарете, бросившая мое сердце на новый алтарь безответной любви. Он прикоснулся ко мне, заставив остро почувствовать всю глубину зияющей между нами пропасти, он опалил мое сердце своим дыханием, и снова исчез, даже не догадываясь, как мучительно бьется оно в агонии чувства, не умея и не желая просить пощады...
Последнее, что я ощутил - его чарующий горьковатый запах... И руки, так нежно и мягко баюкающие меня в своих объятиях. Мой альфа, мой единственный! Спасибо, Юйвен, лучшей смерти и желать не надо...
Глава 13
Реналь лан Эккель
Я уложил красавчика на постель и приподняв верхнее веко, посветил свечой в зрачок. Не реагирует. Глубокий обморок, парень действительно отключился. Странно, чего он испугался, неужели я настолько для него ужасен? Но если так боится, зачем пришел на Аукцион? Туда идти никто не принуждает...
Не желая, чтобы слуги видели лишнее, тщательно прикрыл дверь и сам пошел в кабинет взять нужный отвар. По пути поднял с полу книгу, которую только что читал этот парень. "Боевые искусства и силовая гимнастика". Хм, странная тема для омеги... Если бы стихи или что-то про домоводство...
Настойка действует не сразу. Так, надо освободить от одежды шею и уложить поудобнее голову. Во что это его одели слуги? Похоже на мою старую тунику, когда я был еще подростком. Вот уж не думал, что такие вещи тут еще хранятся. Но молодцы, сообразили, раз я не озаботился омежьим гардеробом. Да если честно, я вообще не думал о нарядах, серьезно сомневаясь, что захочу кого-то выбрать на этом Аукционе. И вот теперь - такая неожиданность, новоприобретенный супруг при виде меня элементарно отключился, и вместо приятного знакомства я вынужден оказывать ему первую помощь.
Я расстегнул пару верхних крючков на тунике, распахнув плотную ткань на гладкой груди. Красивое тело, он стройный, но не тщедушный, зачем ему силовые упражнения? Мышцы на руках длинные и хорошо разработанные, такие обычно бывают у лучников, плечи достаточно крепкие, не у каждого альфы встретишь такие, особенно если богатый сынок только и делает, что ходит по омегам и развлекается, не задумываясь о том, чтобы поддерживать тело в физической форме.
Посчитал пульс, - ровный, скоро придет в себя. Приподнял за плечи, устроив повыше, большой палец зацепился за маленький овальный бугорок на левом предплечье, и я замер, охваченный нехорошим предчувствием. Я помнил ее, эту родинку, слишком хорошо помнил, чтобы не узнать! Секунду помедлил, собираясь в духом, потом откинул ткань с другого плеча, и вздрогнул, часто и тяжело глотая воздух... Шрам от стрелы, на том же самом месте, как и у того маленького отважного снайпера, которого я лечил в приграничном гарнизоне. Он, это он, тот самый парень, кто снял стрелой чонгунского принца, замужний омежка с замотанной лентами головой, чей покой и честь денно и нощно оберегал ревнивый любящий супруг! Но как же он тогда попал в столицу? Обманом под чужими документами, чтоб заработать денег собственным телом?
Нет надо же, каков негодник! Все средства хороши, лишь бы добыть золотишка, можно и красоту продать, забыв про совесть? А я еще восхищался их верной и преданной любовью, завидовал таким прекрасным чистым отношениям! Неужто в нашем мире никому нельзя верить, все врут и лицемерят, лишь бы получить награду!
Мне стало так мучительно больно, что захотелось вскочить и убежать без оглядки, лишь бы не видеть красивого лица этого обманщика! Я думал о нем почти год, его влажные глаза, так мило и трепетно глядевшие на меня тогда из белых повязок снились мне ночами, я думал о них с нежностью и тихой грустью, представляя, как он лежит сейчас в постели со своим супругом, и они бережно и чувственно занимаются любовью. Я завидовал им по-хорошему, жалея, что лишен таких же чистых отношений с Ильваром, мечтал, что когда-нибудь снова поеду на юг и возможно встречу их во время своих странствий, и у них уже будет чудесный сын, с голубыми глазами, как и родителя, и я поздравлю их с этой радостью и подарю малышу ожерелье в качестве будущего приданого...
И вдруг - он, этот милый мне омега... почти тайный любимый, трепетно сберегаемый в глубине одинокого сердца, - здесь, в роли продажного тела, которое мог бы сейчас иметь в своей постели любой из пришедших на Аукцион богатых сыночков... Я зарычал, словно дикий вепрь, с силой врезав кулаком в постель рядом с желанным телом, не понимая, что жутко ревную, впервые в жизни терзаясь этим мучительным чувством! Подробные картины чудовищного разврата плыли перед глазами, бросая истекающее кровью сердце в пылающую агонию бешенства. Ну, как ты мог, презренный негодяй, разрушить мою последнюю веру в чистоту и порядочность, как смел поступить так низко и позорно, проникнув обманом туда, где быть тебе не положено!
Омега пошевелился, длинные ресницы дрогнули. Узнал меня, сучий гаденыш, потому и испугался! Сейчас разоблачу и выгоню с позором, вот мерзкий же бесстыдник, держись, получишь от меня по полной!
Синие глаза широко распахнулись, сначала непонимающе дрогнули, потом медленно наполнились слезами. Не разжалобишь, и не надейся! Я резко приподнял его и посадил в постели, не спуская с его лица обвиняющего взгляда.
-Ну, что, рассказывай всю правду, как мог замужний омега оказаться в роли временного супруга? Не вздумай отвертеться, мелкая козявка, я тебя узнал, хоть ты и был тогда с замотанной бесстыжей рожей! Еще один обман, на розовых щечках нет ни царапинки! Ты что, настолько беспринципен, что тебе без разницы, чем заработать денег, - умением стрелять из лука или красивым телом?
Парень смотрел на меня, не отрываясь, и по щекам бежали слезы, но в синих глазах было совсем не то выражение, которого я ожидал увидеть. Ни капли вины или раскаянья, ничего похожего на злость или досаду - лишь бесконечная боль напополам с ...любовью... Это обескураживало меня и делало слабым, - он был безумно красив и безумно желанен, мне так хотелось плюнуть на свою злость и все ненужные объяснения, схватить его в охапку и отыметь по полной!
Эйлин Милон (Эвальд люн Кассль)
Он презирал меня, и это было больно. Так больно, что действительно хотелось умереть. Он все неправильно понял, но имею ли я право доказывать ему обратное? Да и захочет ли богатый альфа, не знающий нужды и страха голода, меня услышать?
Но не попытаться, значит признать себя виноватым во всех нелепых обвинениях, которые он в меня бросил. Не попытаться, значит, сдаться, и навсегда остаться в глазах любимого лживым мошенником...
-Я расскажу. Послушайте, прошу, - не отводя от него глаз, тихо заговорил я. - Я не обманщик и не мошенник, и та единственная ложь, которую придумал Мичи, была вынужденной, чтобы избежать домогательств. Потому что на войне одни альфы.
Я пошел в наемники, потому что моя семья осталась без средств к существованию. Урожай погиб, затоптанный конницей чонгунцев, а все, что удалось собрать, пошло на королевскую пошлину. Я умею стрелять, скакать на коне, поэтому меня взяли, но я постоянно носил маску. Мичи - мой друг, мы никогда не были женаты, но он сказал, что если кто-то вдруг узнает, что я омега, тогда соврем, что мы супруги, и ко мне никто не будет приставать. По этой же причине он замотал мне лицо лентами, когда я лежал раненый в том лазарете... Это все, господин, это чистая правда, и оттого, что вы не поверите мне, она не станет ложью.