Карета дрогнула, и рессоры мягко качнулись под тяжестью тела, - Реналь сел и непонимающе огляделся. О, Юйвен, что происходит? Похоже, мой герцог не знал, что я здесь, и вовсе не собирался со мной встречаться, но господин Кайрат ясно сказал... Он что, подшутил надо мной или я что-то не так понял? О, эта проклятая любовь, она совсем лишила меня разума!..
***
-...Эйли, не нужно никуда уходить, - руки Реналя прикоснулись ко мне, и я перестал думать. Обрывки мыслей кружили голову, не складываясь в связные образы, и я не пытался придать им ни смысла, ни даже слабой законченности... Мне все равно, что будет потом, я принимаю правду и не жду от него никаких чувств, я знаю, мы слишком разные, и нам не суждено быть вместе... И пусть, мне все равно, потому что сейчас он со мной, его запах топит меня в волнах возбуждения, любимый голос лишает сил, и я плыву в мареве нереальности, отбрасывая за ненадобностью весь остальной мир. Он рядом, и я безумно счастлив, я с радостью подчинюсь ему и приму любого, - грубого и нетерпеливого, равнодушного и жестокого, но сейчас он неторопливо нежен, чуткие пальцы ложатся на мою шею, снимают шляпу и распускают тесемки маски, и я лечу в пропасть наслаждения, гибну в его взгляде и ни о чем не жалею...
Он улыбается мне, смотрит в глаза, гладит виски и щеки, спускается на шею и нежно теребит мочки ушей. Я дрожу и горю одновременно, ошеломленный этой неведомой мне чувственностью, готовый умолять его быстрее избавить меня от так мешающей сейчас одежды. Я точно грешен, если так сильно желаю его, внизу разливается тянущее тепло и тело перехватывает сладкими спазмами страсти, я выгибаюсь навстречу ласкающим рукам альфы в предчувствии большего...
...карета ехала куда-то, и мягкие рессоры нежно покачивали нас на своих волнах, а он целовал меня, сначала лицо и шею, потом губы, легко преодолевая их слабое сопротивление, заставляя расслабиться, впустить его, раскрыться навстречу...
-Эйли... мой Эйли... - шептал он в поцелуи, нетерпеливыми пальцами ловко расстегивая крючки на моей тунике и обнажая горевшую под его прикосновениями кожу. Я Эви, но это неважно, мне никогда не услышать от него настоящего имени. Я весь фальшивка, и пара из нас никакая, но мои чувства неподдельны и искренни... Карета не постель, здесь не так много места, но он легко вышел из положения, притянув меня к себе на колени, между широко расставленных длинных ног, лицом к лицу. Откровенная поза бросила в пропасть безумия, вырвав протяжные стоны страсти, и только помня о том, что где-то рядом за стеной кучер и нужно сдерживаться, я не кричал в голос от охватившего меня невыносимого блаженства.
Возбуждающее касание влажных горячих тел, длинные поцелуи сзади в шею, нежно ласкающие мою спину руки Реналя, - все это было у меня впервые, мой звездный час, дарованное судьбой настоящее счастье. Любимый альфа, он дарил мне эти волшебные минуты близости, которые я пронесу в памяти через всю жизнь. Сейчас, вот сейчас он возьмет меня, заполнит изнутри, и я взорвусь, наконец, сверкающим фейерверком экстаза, полностью отдавая ему себя и ничего не требуя взамен, потому что та чувственная нирвана, в которую он посылал меня каждым своим движением, была более чем достаточной платой за все мои нравственные терзания.
-М-мой госспо-ддин... - я не узнал собственный голос, запоздало подумав, что не стоило и пытаться выдавить из себя что-то связное в такую минуту полной откровенности, когда его палец глубоко проник в мою истекающую смазкой дырочку, а тело забилось в предвкушении полного и желанного соединения, - мой-й гос-споди-нн...
-Не надо так, - сдавленно прошептал он глухим от волнения голосом, - не называй господином, мне так хочется услышать от тебя свое имя. Ну же, малыш, пожалуйста! Мы здесь одни, и никто не услышит, скажи, что тебе хорошо со мной...
И я сказал... Я назвал его: "Рени..." чувствуя, как перехватывает дыхание и сердце срывается в омут безудержной страсти. Я что-то лепетал еще, что-то сумбурное и глупое, пока он не прервал этот бред, властно и нежно закрыв мой рот поцелуем. Я потянулся губами ему навстречу, не помня себя, гладил его шею и плечи обеими руками, отдаваясь, обретая и бесконечно любя, сгорая в костре наслаждения и ни о чем не жалея в этот желанный миг неистовой близости...
Я не смогу от него сбежать, не смогу, не смогу, потому что тогда просто умру от тоски и горя. Я останусь с ним до последнего дня, выпью до дна горькую чашу запретной любви, отдам ему всего себя, а после уйду, ни на что не надеясь.
***
Следующая ночевка была в приграничном городке, от которого до нашего замка рукой подать. Последняя остановка на родной земле, дальше следовали земли чужого королевства. После прошлогодних стычек с чонгунцами меня знали здесь многие, и я опасался лишний раз выходить на улицу, отсиживаясь в постоялом дворе, где ночевал вместе с другими слугами.
Мы задержались здесь несколько дольше, чем в предыдущих селеньях. Надо было сделать запас провизии и корма лошадям на все время путешествия по враждебным местам, а также позаботиться о некоторых дополнительных меры предосторожности, в частности принять и разместить в караване выделенных гарнизоном опытных воинов, - на лояльность Чонгуна, несмотря на перемирие и договоренность о делегации, никто до конца не надеялся. Вечер и часть ночи прошли в хозяйственных хлопотах, в город выходить было не нужно, и я вздохнул с облегчением, но, как оказалось, радоваться мне было еще рано. Рано утром меня неожиданно вызвали в главный особняк начальника гарнизона, где ночевал герцог Реналь и его приближенные, и я пошел туда, тщетно пытаясь не волноваться, но тревожные предчувствия молоточками стучали у меня в голове, лишая сил и самообладания.
Реналь сидел за столом вместе с господином Кайратом. Они только что закончили завтракать и о чем-то оживленно беседовали друг с другом, при этом мой герцог выглядел почему-то несколько смущенным.
-Эйлин, ты ведь из этих мест, не так ли? - пытливо всматриваясь мне в глаза, с улыбкой спросил Реналь.
-Да, господин, - холодея сердцем, пролепетал я.
-Мне жаль, что приходится лишний раз напрягать тебя, но у нас мало времени, и поэтому я вынужден просить тебя о помощи.
-Я сделаю все, что прикажете, господин, - как хорошо, что на лице маска, и не видно охватившего меня беспокойства. О чем он хочет попросить? Не домой же к себе завернуть на веселый ужин?
-Ты здешний, а значит должен знать, где расположен замок маркиза Альвина люн Кассля, - мои худшие подозрения начинали сбываться! - Мы были здесь как-то, но очень давно, и позабыли дорогу. Проводишь до замка моего друга, чтоб он не терял лишнего времени, блуждая наугад в незнакомой местности. Нужно добраться туда побыстрее, потом вернуться назад и догнать делегацию. Так как, Эйлин? Мы можем на тебя рассчитывать?
-Д-да, господин... конечно... - в голову молнией ударили страх и тревога за родную семью. Зачем понадобился наш замок важным господам? Неужели король не успокоился, сослав нас из столицы, и задумал еще какие-нибудь пакости? Вдруг, возвратившись домой через год, я найду лишь пустые стены и остывший очаг, вместо радостной встречи получив боль невозвратной потери? Как бы узнать это, спросить невзначай, не выказывая интереса? Может, удастся поговорить с господином Кайратом во время пути? Он кажется не злым человеком, возможно, ответит? Что-нибудь соврать, объяснив странный интерес к цели поездки естественным беспокойством за знакомых людей? - Я знаю примерно куда ехать, и не раз слышал о господине Альвине. Он хороший человек, пожалуйста, не причиняйте ему вреда...