Потрясенный жестоким предательством монаршего возлюбленного, Альвин долго не мог смириться с тем, что ему даже издали запрещали увидеть первенца, да и самого практически не выпускали из загородного дворца, где он все так же жил на положении затворника. Король изредка навещал его, с жадной страстью набрасываясь на прекрасное тело, называл милым и любимым, дарил драгоценности, но эти встречи приносили Алю лишь страдания, так что он был даже рад, когда война все-таки началась, и Король надолго уехал из столицы на юг, где проходил основной театр боевых действий.
После победы маркиз вдруг угодил в новый виток восходящей славы. Король вспомнил о нем и вернул во дворец, навещая в роскошных покоях почти ежедневно. В статусе королевского фаворита Альвин снова участвовал во всех праздничных церемониях и впервые увидел на одной из них своего сына, которого гордо нес на руках официальный супруг Его Величества. Трудно описать горечь и боль отца, не имевшего возможность прикоснуться к своему ребенку, улыбнуться ему, сказать ласковое слово, трудно не подать вида и сохранить хладнокровие. Альвин, воспитанный в лучших дворянских традициях, умел сдерживаться и владеть собой, но сердце его разрывалось на части, ведь он даже не знал, как назвали рожденного им младенца, ибо имена высочайших особ содержались в секрете и были известны только родителям и ближайшим родственникам.
А еще через год Король так же неожиданно выдал его замуж за своего любимца - генерала Джианга люн Кассля, и судьба дала Альвину новую возможность обрести счастье. Трое детей, добрый муж, богатый дом, милость Короля - мир и покой исчезли в один роковой момент, когда супруга обвинили в предательстве. Как пережил он те черные дни - никому не рассказывал. Сидя в тюрьме, не проронил ни слезинки, горюя сердцем не о себе - о судьбе ни в чем не повинных детей. Младшие еще ничего не понимали и жалобно просились домой, но старший Эви явил собой пример выдержки и стойкости, оказывая отцу бесценную поддержку.
Король все-таки сохранил к нему какое-то сострадание и не отдал в государственные рабы, выслав на поселение в маленькое родовое поместье казненного мужа. С этого дня и по сию пору жизнь превратилась в сплошное испытание, которое он все же вынес с честью, сумев поднять сыновей и даже дать им домашнее образование. Эви, единственный, кто пошел в него всем, и внешностью, и характером, самый любимый, опора и поддержка... был сейчас где-то далеко, сполна хлебая ту же чашу страданий, а он, его отец, сидел над рассыпанной грудой поганого золота, которое при других обстоятельствах с радостью швырнул бы королю в ноги, и не имел возможности вернуть сына домой!
"Ты не простишь меня, Аль, я это знаю, и не жду твоего прощения, - в который раз перечитывал он короткое письмо короля, вложенное в холщовый мешочек, - Возможно, тебя утешит то, что и сам я себя не простил. Ты - моя боль и моя совесть, вечный укор и жесткое наказание. Эти деньги не плата за то, чем ты был для меня когда-то, это жалкая попытка эгоиста уменьшить собственные сердечные муки, которые терзают меня вот уже более двадцати лет. Не было дня, чтобы я о тебе не думал, не было ночи, когда не терзался бессоницей, пытаясь представить перед глазами твой незабытый прекрасный образ. Посылаю тебе портрет Наследника, ты имеешь право знать, каким он стал красивым и сильным. Когда придет мой час, я скажу ему правду, и тогда он вернет тебя на твое законное место. Доживи до этого счастливого дня, мой единственный Аль. Я жалок и слаб, но наш сын будет сильнее меня, я верю в это свято и нерушимо. Он сможет бороться с советом и министрами, будет независимым справедливым монархом. Спасибо тебе за него, мой Аль. Я никогда не увижу тебя, но знай, что никого и никогда я не любил в этой жизни, а только тебя..."
Строчки расплылись, и письмо выпало из ослабевшей руки маркиза. Как и тогда, в день отъезда в изгнание, так же расплывался пейзаж за окном повозки от бьющих в оконца косых струй дождя. Природа плакала вместо него, бережно прижимавшего к груди самого младшего, двухлетнего Ивара...
***
-Хозяин, я должен сказать вам кое-что важное... - безжизненный виноватый голос Мичи прервался на полуслове, - о-откуда это? Что за нежданное богатство???
-Жалкая попытка искупления, Мичи, - смахнув слезу, выплюнул злые слова Альвин. - Приди оно раньше, наш Эви сейчас был бы с нами, теперь же... - он безнадежно махнул рукой и поднялся с кресла. - Прости, не сдержался, и раскидал здесь все это. Прошу, собери, и отнеси в мой кабинет. Здесь хватит на все, в том числе и на приданое. Только вот Эвальда нам не вернуть! Слишком поздно!
-Возможно, и нет! - сильно волнуясь, закричал Мичи. - Хозяин, я видел его, сегодня днем, в таверне, недалеко от дома! О, если б я знал! Если бы сразу вернулся домой, но я был слишком расстроен и поехал бродить к озеру...
-Что? Что ты сказал? - мертвенно побледнел Альвин - Ты видел Эвальда?! Но откуда он здесь, почему? Говори все, что знаешь, подробно! Немедленно!
-Хозяин, простите, сейчас нет на это времени, я поскачу в город и попробую догнать молодого господина, или хотя бы узнать, куда он поехал дальше. В двух словах: я случайно встретил его около таверны. Сначала думал, что обознался, - богатый парень, роскошно одет и шляпа с пером, но эти глаза и знакомые жесты... Я узнаю его из тысячи. Я растерялся и чуть не выдал его, но он молодец, справился с положением. Мы даже немного поговорили с ним...
-Что он сказал тебе, Мичи?
-Он путешествует с временным супругом, и ждал его здесь, пока тот исполнит какое-то поручение. Если бы только я знал, что его господин привез вам столько золота! Я ни за что не отпустил бы нашего Эвальда, ведь ему больше не нужно жертвовать собой ради денег!
-Все не так просто, Мичи, - печально покачал головой маркиз, - Эви заключил контракт и не может нарушить его условия. Альфа заплатил за него и не отпустит, пока не получит наследника, так что угомонись и не пытайся изменить невозможное.
-И все таки я попытаюсь, хозяин,- не унимался Мичи. - Деньги привез вам супруг Эвальда? Как он вам показался? Порядочный человек, с ним можно договориться?
-Не знаю, Мичи, да и причем здесь это? Знатные альфы все одинаковы, они не ставят ни в грош интересы и жизни омег. Нам остается лишь ждать, когда минует срок договора, и Эви вернется к нам сам. Если сейчас мальчик узнает, что его жертва оказалась напрасной, ему будет лишь тяжелее. Оставим все как есть, Мичи. Да и где ты найдешь его сейчас, если видел днем? Они уже далеко, и могли поехать на все три стороны, кроме юга...
-Я все-таки съезжу в городок, Господин. Возможно, они еще там, на постоялом дворе. Не прощу себе, если не сделаю это, не попытаюсь.
Вскоре неугомонный Мичи уже скакал на коне, направляясь в город. Увы, никаких следов пребывания богатого альфы, путешествующего с молодым омегой, найти не удалось. Два дня гостила только большая столичная делегация, направляющаяся в Чонгун, утром все отбыли дальше по маршруту, но даже мысли о том, что его драгоценный Эви мог ехать с послами во враждебное королевство, влюбленному управляющему в голову не пришло...
Глава 19
Реналь лан Эккель (полгода спустя)
-...Рени?
-Что, милый?
-Тебя что-то беспокоит? Ты не уехал вчера в город и снова остался на ночь в поместье.
-Может, я просто соскучился по тебе?
-Я чувствую, что-то случилось. Ты плохо спал и скрипел зубами...
-Ты прав, малыш. Ничего не случилось, но есть кое-что странное, и это не дает мне покоя. Я расскажу тебе... Нет, только не вставай. Прижмись ко мне, вот так, покрепче...
Когда мы успели с ним так сблизиться? Когда он стал для меня не просто желанным телом в постели, но верным другом и лучшим советчиком? Когда я начал рассказывать ему обо всех своих проблемах и получать не просто сочувствие и понимание, но и весьма дельные рекомендации? Кайрат прав - с этим деревенским парнем не все так просто, он грамотный, начитанный, умный и дальновидный, он схватывает на лету суть дела и учится на ходу, всегда полон идей и верных решений. Все это довольно странно для сына обычного провинциального ремесленника, но я не хотел лезть в дебри этой загадки, меня устраивало и то, что я имел сейчас, а если честно, то наверно я малодушно боялся узнать правду, ведь тогда мне пришлось бы как-то реагировать на нее, и в первую очередь это грозило мне преждевременной разлукой с моим ненаглядным. У нас и так уже оставалось совсем мало времени, и хотя я, со своей стороны, безумно желал предложить ему остаться со мной навсегда, но понимал, что это невозможно, его с нетерпением ждала семья, и он должен был к ней вернуться. Пока же я просто верил ему, как себе, любил и ласкал, безоглядно, безумно, стараясь не думать о скорой разлуке.