-Я встречусь с ним, Рити, - упрямо ответил я, - надо же мне узнать причину его приезда, да и как я могу где-то отсиживаться, если страдают невинные люди? Он проделал сюда утомительный долгий путь и не уедет, не получив желаемого, так что в прятки играть не получится. Не сегодня, так завтра, но он добьется со мной встречи, нет смысла откладывать неизбежное. Я не боюсь его, Рити. Пусть я не ровня ему, но и не раб, Аукционы разрешены королевским указом, он не посмеет причинить мне серьезный вред.
Сердитый голос и звуки пощечин были слышны еще с улицы. Что-то со звоном разбилось, вроде тарелка... сдержанный голос дворецкого, недолгая тишина, нарушенная новым каскадом каких-то требований...
-Остановитесь, прошу вас, - быстро входя в гостиную, глухо проговорил я, - зачем наказывать невиновных?
Разряженный в шелка и бархат омега сидел за столом в гостиной, перед ним выстроились в ряд все горничные, чуть позади возвышался дворецкий. Испуганный Сакари подбирал с пола осколки посуды, из порезанного пальца его сочилась кровь.
-О, наконец-то! - оборачиваясь на звук моего голоса, притворно вежливо проворковал господин Ильвар. - Давно желал с тобой познакомиться, но все никак не выдавалось удобного случая. А тут мой супруг отбыл с Принцем Наследником на королевскую охоту, вот я и решил воспользоваться выпавшей редкой возможностью, чтобы без помех пообщаться с тем, кто отнял у меня внимание законного мужа, - он резво вскочил, схватил меня за локоть и потащил к лестнице. Рити рыпнулся было следом, но под гневным взором Его Светлости словно споткнулся, затравленно глядя нам вслед.
Ильвар втолкнул меня в маленький будуар и защелкнул крючок, после чего повернулся ко мне и внимательно осмотрел мое тело.
-Счастье твое, что не носишь ребенка, дешевая тварь, - больно ткнув кулаком мне в живот, нехорошо усмехнулся он, - иначе я выбил бы из твоего чрева это отродье! - он размахнулся и отвесил мне увесистую пощечину. - Слушай меня внимательно, продажная шлюха, скажу только раз и повторять не буду! Если посмеешь родить, помни, что твой ублюдок попадет на воспитание в мои нежные ручки, и уж будь уверен, что я устрою ему счастливую жизнь! Если не хочешь, чтобы кусок твоей мерзкой плоти страдал за грехи жадного до наживы похотливого папочки, уезжай восвояси, в свою вонючую темную дыру, и как можно быстрее! Ты ведь сюда за деньгами явился, так я заплачу тебе, на дорогу хватит!
Он вытащил из кармана несколько золотых монет и в размаху швырнул на пол, а я молча смотрел на него, не понимая столь яростной вспышки животного гнева. Насколько я знал, временные супруги были обычным явлением в знатных семьях, и никто не устраивал из-за них скандалов. Так почему же этот баловень судьбы, у которого есть в жизни все, готов уничтожить меня, прекрасно зная, что я не представляю для его будущего никакой угрозы?
-Чего молчишь, наглая деревенщина? Не смей пялиться на меня таким взглядом! Вставай на колени и подбирай зубами хозяйскую подачку! Ты ведь всего лишь тело на продажу, а туда же, возомнил себя господином!? - с ласковой угрозой продолжал Ильвар - Ох, как же мне хочется тебя изуродовать! Исполосовать плетью спину и задницу, сцарапать с морды всю кожу, чтоб от ее жалкой смазливости не осталось даже смутных воспоминаний! - он снова ударил меня по лицу, раз, другой, бросил презрительный взгляд и сделал шаг к двери. - Запомни мои слова, мне не нужен твой вы...к, тварь! Я уничтожу его, постепенно, но верно, придумав естественную причину преждевременной кончины, так что никто и подумать не сможет, что я в том виновен!
Дойдя до порога он вдруг остановился, быстро вернулся и, зашипев от ненависти, резко ударил меня ногой по икрам. Острая боль пронзила огнем, и я упал на пол, сумев удивиться, как много силы в столь маленьком хлипком тельце, переполненном до краев злостью и ревностью. Наверно, он очень страдает от своего бесплодия? При других обстоятельствах я бы его пожалел и понял, но сейчас о таком благородном чувстве не могло быть и речи. Бешеных псов не жалеют, а этот омега вызывал во мне именно такое нелестное для себя сравнение. Мне больше было жаль Реналя, связанного узами священного брака с этим испорченным злобным созданием. Должно быть, я не сдержался, и на моем лице отобразились все эти мысли, потому что он еще больше рассвирепел и перестал сдерживаться, нанеся мне несколько жестких ударов ногой в область живота и паха.
-Еще в Чонгуне ты вообразил себя героем, плебейская сволочь! - плюнув мне в лицо, гневным шепотом прорычал он. - О, гнусный мерзавец, как же ты мне ненавистен!
-Эйлин, ты как? - Рити кинулся поднимать меня с пола. - Может, позвать лекаря?
-Зачем? - стараясь не морщиться от боли, тихо ответил я. - Несколько синяков не смертельны. Иди, позаботься о Сакари, он палец порезал, подбирая осколки с полу. Его Светлость уехал?
-Уехал, змей колченогий, - отвинчивая пробку с какой-то бутыли, с ненавистью прошептал Рити. - Надо же, смел заявиться сюда тайком от хозяина! Ревнует, сволочь, чувствует, что господин Реналь любит тебя всем сердцем!
-Не говори глупостей, Рити. Герцог хороший человек, он просто относится ко мне с добром.... Ээ, ты что собираешься делать? Для чего эта настойка? У меня уже не болит ничего, так что иди лучше перевяжи Сакари руку!
-Ему уже оказали помощь, теперь же я должен заняться вами. Этот отвар сделал хозяин, на случай если кто-то из нас ушибется или ударится обо что-то. Синяки сходят сразу же, просто волшебное средство. Ты прав, наш господин очень добрый, не обижает нас и лекарь отменный! Чего не скажешь об этом его супруге, и почему его женили на таком злом омеге? Вот если бы ты был у нас господином!!! Ты добрый и милый, не зря он тебя так сильно любит, так жалко, что ты скоро уедешь, и ребеночка у тебя до сих пор не наметилось...
Я перестал противиться и закрыл глаза, слушая бесконечную болтовню Рити. Приятные прикосновения прохладной тряпочки, смоченной в чудо-отваре, сняли боль и жжение в местах ушибов, принеся желанное облегчение...
"Любит, он любит"... Волшебная сказка, так бесконечно далекая от реальности...
***
Реналя не было уже целых пять дней. Мои синяки зажили, тело не ныло. О недавнем скандале никто не упоминал, словно его и не было. Поговорив с дворецким, мы пришли к благоразумному решению не докладывать герцогу о визите супруга, предоставив господам самим разбираться в своих отношениях.
Время тянулось медленно и однообразно, каждый новый день повторял предыдущий. Я рано вставал, одевался и шел в библиотеку, чтобы скоротать за полезным чтением одинокое утро, потом вяло завтракал, совершал прогулку по окрестностям, разбивал в щепы очередной угол очередной мишени, и долго сидел у пруда, погруженный в свои невеселые мысли.
Я впал в уныние и пребывал в растерянности, не зная, что делать. Контракт провален, и хотя до окончания срока еще целых пять месяцев, я знал, что не смогу выполнить взятые на себя обязательства, так не правильнее ли просто сбежать сейчас, ничего не объясняя Реналю?
Нет, это не выход, а малодушная трусость, я должен сохранить хотя бы лицо и расстаться по-человечески, не устраивая таких подлянок. Как бы ни было больно разбитому сердцу, но я доживу здесь положенное время, а если Богу будет угодно, чтоб я забеременел, вот тогда и подумаем, как сделать так, чтоб об этом никто не узнал, потому что я не смогу оставить здесь своего малыша, зная о том, что его ждет не просто ненависть неродного отца, но и прямая угроза для жизни. Я увезу его с собой и выращу с нежной заботой, - частичку меня и любимого альфы, не уставая благодарить судьбу за бесценный подарок.
Задача провалена в любом случае, но пока я могу быть хотя бы счастливым, так почему мне отказывать себе в этой последней радости перед пропастью длинной одинокой жизни в бедности и тяжком труде? Целых пять месяцев, проведенных с любимым, - разве не могу я позволить себе этой слабости, чтобы набраться мужества и стойко перенести потом вечную разлуку?