-Ты погубил свое дитя? - мучительно простонал отец. - О, как же ты решился на такое, Реналь?
-Я уже понес наказание за этот грех, отец, - горько усмехнулся я, - но о сделанном не сожалею. Неизвестно что было бы сейчас со всеми нами, если бы Ильвар родил столь желанного для Министра наследника.
-Ты мужественный и решительный человек, Реналь, я исполню твое желание и избавлю от нежеланного брака, - глубоко вздохнув, сказал король. - Но что с остальными членами семьи твоего тестя?
-Супруг Министра и младший сын его ни в чем не виновны. Кстати, маленький Имилин недавно родил двух альф, это те самые малыши, которых коварный министр собирался выдать за моих, пожертвовав будущим своего ребенка. Настоящий же отец ничего не знает о рождении сыновей, и я думаю, что надо бы сообщить ему эту новость, и тогда, возможно, мы получим еще одну любящую друг друга семейную пару.
-И кто же отец, Реналь? Похоже, ты знаешь о тайнах своего тестя всю подноготную!
-Благодаря счастливой случайности, позволившей мне быть в курсе его коварных планов, - скромно опустив глаза, кивнул я. - Вы не поверите, но отец малышей Имилина - старший брат супруга Его Высочества, наследник племени Тахир, син Юбант по прозвищу "Великолепный".
В покоях на некоторое время воцарилось молчание, пока присутствующие переваривали услышанное.
-Вот это интриган! - высказал, наконец, обуревавшие всех мысли Наследник. - Обоих сыновей задействовал ради основания своей династии, и начал издалека, погубив семью генерала Джианга. Кстати, отец, - обратился Принц к царственному родителю, - думаю, нужно восстановить справедливость в отношении семьи люн Кассля, вернув им столичный дом и утраченные привилегии.
-Мы поговорим с тобой об этом отдельно, Ваше Высочество, - я с удивлением отметил, как помрачнело от боли лицо повелителя, - а сейчас, завершая наш семейный совет, хочу сказать, что дата казни изменников уже назначена, и после завершения всех этих неприятных дел я намерен уйти на покой, передав, наконец, Наследнику моему трон и корону. Я не хотел, чтобы он начинал свое правление с крови, это мои ошибки и мое упущение, и потому продержался до окончания следствия, теперь же со спокойной совестью могу отдыхать, помогая ему лишь советами. Да, и еще одно: Ильвар пока еще твой супруг, Реналь, так что прошу тебя сопроводить его на прощальную встречу с отцом, коей он добивается уже две недели, и я не вижу причин запретить ему это.
-Будет исполнено, Ваше Величество.
***
-Я ведь предупреждал вас, отец, что вы погубите нашу семью своей одержимостью, - горько плакал Ильвар в тюремной камере. - Родитель-омега еле живой от горя, и мы с братом не знаем, как утешить его, чем залечить причиненные вами душевные раны... Он так сильно хотел к вам прийти, но его здоровье подорвано, да и соседи уже знают о том, что вы стали государственным преступником, приговоренным к казни. На нас смотрят с подозрением, как на предателей, и это очень тяжело и больно...
-Убирайся, слюнтяй, я не звал ни тебя, ни брата твоего, ни супруга! Бесполезные избалованные омеги, разве можно было на вас полагаться? - с ненавистью рычал бывший королевский фаворит, пытаясь дотянуться и ударить сына по лицу. - Если бы не ты и не твоя никчемность, все бы у меня получилось! Я рад, что всех вас отдадут в рабы или сошлют в деревню, там вам и место, дуракам, мне не жалко. И не приходите смотреть на мою казнь, видеть вас никого не желаю.
-Его Величество простил нас, - Ильвар вытер слезы и отодвинулся от отца, словно от прокаженного. - Мы можем остаться в столице, а можем уехать, нам никто не причинит препятствия. Имилин скоро выходит замуж, его альфа узнал о родившихся близнецах и очень доволен. Я бы тоже, возможно, наладил со временем свою семейную жизнь, если бы не все те пакости, на которые меня толкала ваша железная воля, так что теперь это невозможно, и мы с герцогом разводимся, Государь уже подписал высочайшее дозволение. Но не радуйтесь моему несчастью, отец, я найду свое место под солнцем, встречу хорошего человека и стану ему добрым супругом. Пока же мы с родителем решили уехать в наше графство, слишком тяжело оставаться в столице и терпеть косые взгляды друзей и знакомых. Это наша последняя с вами встреча, я буду молиться за вас перед алтарем бога Юйвена, чтобы он послал вам успокоение и раскаянье в тех черных делах, что вы сотворили, в том числе и с дедом Макэртом... Прощайте, отец, да простят небеса вам грехи ваши...
Ильвар поклонился в пояс и вышел из камеры, молча кивнул мне, и мы направились к дверям, а вслед нам неслись бесконечные злые проклятия так и не раскаявшегося ни в чем преступника.
-Спасибо за то, что проводили меня в это мрачное место, Ваша Светлость, - задержавшись перед каретой, тихо сказал Ильвар. - Больше мы не увидимся с вами, может быть только случайно. С моими вещами поступайте, как знаете, можете отдать в бедный приют, можете выбросить, мне все равно они больше не понадобятся, в деревне их некуда надевать. И еще: я хочу на прощанье покаяться. Охваченный злостью и ревностью, я приезжал к вам в поместье и вел себя с вашим временным супругом, как последний негодяй. Он оказался таким красивым и изящным, что я совсем слетел с катушек и наговорил ему гадостей, даже побил, и довольно сильно. Сказал, что уничтожу его ребенка, если он осмелится родить его, и много чего еще такого же нехорошего, за что сейчас мне очень стыдно. Слышал, что он уже уехал, так и не забеременев, и меня гложет раскаянье, что возможно он скрыл от вас свое положение, испугавшись за будущее малыша. Вы точно уверены, что у вас с ним ничего не получилось?
Признание Ильвара заново всколыхнуло боль потери, которая и так не утихала во мне ни на минуту. Нет, я ни в чем не был уверен, бесконечно думая о последних днях, проведенных с Эйлином, его странном отчуждении и рассеянности, а также о неуверенном тоне королевского акушера, сообщившего мне об отрицательных результатах осмотра моего любимого.
Хотелось все бросить и отправиться на юг на поиски, но сейчас это было никак невозможно. Близился день казни преступников, потом месяц на всякие формальности, связанные с передачей трона, долгая подготовка к коронации и сама церемония, занимавшая по давней традиции около шести дней. Грандиозные торжества требовали полной отдачи сил, а я, как близкий родственник короля, занимал в ней далеко не последнее место. Да и потом, после всех этих бурных событий, царственный кузен вряд ли отпустит меня от себя, по крайней мере до весны об этом нечего было и думать, слишком много запланировано новых проектов и поправок к законам, которые требовали моего присутствия на королевском совете.
***
Отец не остался на коронацию, отбыв путешествовать, и никто не донимал меня больше бесконечными разговорами о моем будущем, никто не приставал с новым браком или походом на следующий Аукцион, но покой мой длился недолго, ибо появился освободившийся от следственных дел в ведомстве Главного судьи Кайрат, который принялся обрабатывать меня на ту же тему.
-Не узнаю самого известного в столице любителя развлечений! - преувеличенно весело вскричал он, дружески хлопая меня по плечу. - Ты что же это, Реналь, развелся и в тоску впал? Да мы тебе в момент такую пару сыщем, что и думать забудешь про всех постоянных и временных супругах, которые так и не смогли сделать тебя счастливым!
-Ты умный и проницательный парень, Кай, прирожденный сыщик, - оборвал я поток его фальшивой бодрости, - и ты много общался с Эйлином, сначала не доверял ему, потом, наоборот, проникся доверием. Скажи, что ты о нем думаешь? Почему он убежал от меня, как от прокаженного, даже не взяв денег, которые я давал ему от чистого сердца?
-Он любит тебя, Реналь, по-настоящему любит, понимаешь? Я понял это в тот самый момент, когда он увидел тебя, раненого, и потом, когда мы получили ту записку на стреле и встал вопрос, кому лезть в опасное подземелье. Хрупкий омежка не колебался ни секунды, хотя я видел, что ему очень страшно, готовый без раздумий рискнуть своей жизнью ради твоего спасения. Именно поэтому он и не взял твоих денег, Рен, и ты был полным дураком, предлагая ему плату за то время, что он провел с тобой. Даже я, не знаток в сердечных делах, и то не поступил бы с любимым столь необдуманно. Если ты хотел помочь ему и его семье, то должен был хотя бы поговорить с ним об этом, убедить в своих чистых намерениях, а не оставлять безликую записку вкупе с мешком золота, малодушно скрывшись в день его отъезда.