-Но что же мне делать, Кай? Я не могу жить без него...
-Ты ведь уже отправил людей на его поиски, верно? Но я не думаю, что они окажутся результативными, так что не слишком верь тому, что смогут узнать твои посыльные. Скорее всего, Эйлин Милон - вымышленное имя, которым он вынужден был воспользоваться, чтобы попасть на Аукцион. Одно время я всерьез полагал, что он сын маркиза Альвина люн Кассля, но одинаковый ответ двух независимых друг от друга людей полностью разубедил меня в этом... Хотя... - неожиданно прервал он сам себя, - если бы твой омега действительно был из семьи маркиза, он мог бы ответить именно так! Почему эта мысль только сейчас пришла мне в голову??? Слушай, я думаю, стоит проверить, хотя это и кажется невероятным! Возможно, отправляя сына в столицу, господин Альвин обговорил с ним вариант ответа, на случай, если возникнут опасные подозрения, касаемые его происхождения, и поэтому они ответили нам одинаково?
-Но почему маркиз должен был думать, что такие вопросы могут возникнуть?
-Те, кто решается на обман, опасаются любых, даже самых невероятных случайностей, и стараются подготовиться к ним должным образом. Задним числом, вспоминая свое посещение того бедного замка... Я еще тогда подумал, что Эйлин и господин Альвин чем-то неуловимо схожи внешне, хотя бы редким для юга цветом глаз, да и странный отказ Эйлина поехать со мной в замок тоже навел на определенные подозрения...
-Но мы ведь были в замке маркиза, помнишь, лет семь назад, и тогда нам представили только двоих сыновей?
-Кто его знает? Возможно, маркиз сознательно скрыл от приезжих старшего, опасаясь за его невинность? Если он долго жил в столице, то наверняка считает всех богатых альф развратниками и проходимцами. Впрочем, такое мнение отнюдь не лишено основания, и ты в молодые годы действительно не пропускал ни одного смазливого омежки, - хохотнул Кай, - да и тогда переспал с каким-то горничным, разве не помнишь? Так что хозяин поступил весьма мудро, не показав тебе своего прекрасного синеокого мальчика.
-Я любил омег, но никогда никого не насиловал, - возмущенно отозвался я. - Тебя послушать, так самому за себя стыдно станет, неужели я был настолько ужасен, что от меня нужно было прятать красивых мальчишек?
-А то нет! - задорно подмигнул приятель, но видя мое лицо, тут же переменил тон. - Ладно, я пошутил, ты стал совсем неинтересный, раз шуток не понимаешь. Это всего лишь предположения, не больше, так что не бери в голову. Но если серьезно... Ты действительно намерен искать Эйлина?
-Весной я попрошу у Принца разрешение и поеду на юг. Раньше не получится, как бы сильно мне этого ни хотелось. Я отыщу его, чего бы мне ни стоило, переверну вверх дном каждую деревушку!
-Я отправлюсь с тобой и помогу тебе в поисках. Можешь на меня рассчитывать, как и всегда. И, знаешь, я тебе даже завидую! Хотел бы я тоже кого-нибудь полюбить, так же сильно, как ты, Рен!
***
Ответ пришел как раз к началу коронационных торжеств, и был он такой, что мне с новой силой захотелось немедленно все бросить и рвануть на юг.
Мои люди посетили деревню Ловать, затерянную на отрогах гор у самой границы, где узнали, что ни о какой семье кожевенных дел мастера Милона здесь отродясь не слыхивали, а единственный на всю округу мастеровой по этой части живет отшельником на отдаленном хуторе и семьи не имеет. Голубоглазых омег сельчане никогда не встречали, да разве такие бывают?
-Где же искать тебя, любовь моя? - рассеянно бормотал я, глядя на толпы разряженных веселых горожан, предававшихся безудержному разгулу шумного праздника. - Дай бог, чтобы Кай оказался прав, и ты действительно был сыном маркиза Альвина! Поеду сразу же, как выпадет возможность! Дождись меня, мой милый, я непременно за тобой приеду!!!
Глава 27
Эвальд люн Кассль (ранняя весна)
За окном летел мелкий снег и тут же таял на сырой земле, оставляя робкий белый налет лишь на резных перильцах беседки и по краю аллеи, и то ненадолго, пока вездесущая влага не настигала хрупкие снежинки и там, превращая в воду, - мягкая южная зима подходила к концу. А в прошлую зиму, в это же самое время, в поместье Рени еще лежали сугробы, и частые метели щедро подсыпали в сад свежие слои белоснежного покрывала...
Я тряхнул головой, отгоняя ненужные воспоминания. Ну почему мне так сложно не думать о прошлом, воскрешая в памяти мельчайшие подробности навсегда ушедших счастливых дней, почему глядя на снег, я всегда становлюсь так задумчив? Может быть потому, что именно зимой расцвела алым цветом моя сумасшедшая запретная любовь, которой я отдавался с бездумной смелостью? Сколько раз так бывало: я просыпался в кольце ласковых рук Рени, а за окном мягко кружила метель, наполняя комнату нежно-сиреневыми оттенками, и мы долго лежали обнявшись, любуясь ее очаровательным белым буйством, а потом, позавтракав, одевались и шли сквозь снежный водопад к пруду, и хрупкие снежинки таяли на наших губах в жарких поцелуях, превращаясь в чистые прозрачные капельки...
-Эвальд, ты точно не поедешь со мной на церемонию? - вырвал из романтических грез голос отца. - Свадьбу среднего брата ты уже пропустил, теперь и малышу нашему не хочешь пожелать семейного счастья?
-Я уже сказал ему все, что хотел, отец, - скрыв вздох, спокойно ответил я, - и он меня понял. Беременный незамужний старший брат не слишком хорошая репутация для младшего, так что я полагаю, мне лучше не появляться на свадьбе. Езжайте, а то опоздаете, путь не близкий, да и дороги раскисли от сырости и осадков.
-Хорошо, Эви, - отец подошел ближе и ласково приобнял меня за плечи, что позволял себе довольно редко, - я скоро вернусь, и тогда мы поговорим с тобой о твоем будущем. Ты так и не рассказал мне всей правды о проведенном в столице годе, я чувствовал твою недосказанность с самого первого дня, когда ты только приехал, но не давил на тебя, давая время отойти от пережитого. Ты часто грустишь, не желая поделиться со мной своими мыслями, и это огорчает меня.
-Со мной все в порядке, отец. А будущее? Вы знаете его. Братья счастливо обрели свои пары, а я буду жить здесь с вами, растить сына и заниматься хозяйством, которое, к счастью, наладилось, несмотря на то, что я не принес в дом ничего полезного.
-Да, я слышал твою песню не раз, Эви, но совершенно не удовлетворен ею. Ты молод и красив, и более чем достоин счастья. Одинокому омеге сложно выжить в нашем непростом мире, да к тому же еще и поднять ребенка, я знаю это по своему печальному опыту.
-Но вы же сумели воспитать нас достойными людьми, отец, смогу и я. Однако вы правы, поговорить нам нужно. Я буду ждать вас, возвращайтесь поскорее.
-Хорошо, мой мальчик. Не хочется оставлять тебя одного, как-то на душе у меня тревожно. Ты точно будешь в порядке эти два дня? Жаль, что Мичи тоже уехал, как раз одновременно со мной.
-Ничего не поделаешь, отец, весенняя ярмарка бывает раз в году, и пропустить ее нельзя, нужно много всего закупить. В этот раз я не помощник Мичи, так что вся забота легла на него. Езжайте спокойно, не нужно обо мне беспокоиться, я чувствую себя прекрасно, до родов еще и палкой не докинуть, а кроме того я не один остаюсь, в доме пять слуг, которые готовы носить меня на руках, вы же знаете...
Проводив отца, я вернулся к себе и погрузился в раздумья. Да, мы ничего не открыли друг другу в день моего возвращения, скомкав встречу счастливыми восклицаниями, улыбками и объятиями. Братья радовались мне совсем по-детски, Мичи не сводил с моего лица влюбленных глаз, а отец почему-то не слишком расспрашивал о прожитом в столице времени, словно боялся узнать правду, довольствуясь тем немногим, что я набрался духу о себе поведать, скованный смущением и робостью от той шокирующей новости, в которой предстояло сознаться.