— Что же, — пробормотала Елена себе под нос, — по крайней мере, проблема моего первого появления на публике решена.
Теперь ей предстоит иметь дело с журналистами, которые обрушатся на неё, словно ураган.
Она уловила лёгкий запах железа в воздухе и резко вскинула голову. Обострённые чувства сразу ухватились за этот след, шепчущий о крови и насилии. Елена последовала за ним, прошла по пустому коридору, где пол был устлан ковром цвета бордо, а стены обвешанным фотографиями выпускников в накрахмаленных и выглаженных формах, и оказалась справа от лестницы.
Несмотря на тот факт, что здание было старым и массивным, коридоры оказались наполнены светом. Она поняла почему, когда остановилась и посмотрела вверх — над головой возвышался огромный стеклянный купол, обрамлённый золотом, с несколькими вьющимися стеблями плюща. Листья выглядели так, будто по стеклу разбросали изумруды. Но не это привлекло её внимание.
Снова запах железа. Такой насыщенный, густой и тяжёлый. Он говорил только об одном. О смерти.
— Идите наверх.
Елена испуганно оглянулась. Позади стояла худая, как щепка, женщина в элегантном костюме, цвет которого граничил между бледно-оливковым и тёмно-серым и почти слишком контрастировал со снежно-белой кожей.
— Я директор, Адриана Лизком, — произнесла незнакомка, увидев вопросительный взгляд Елены. — Я проверяла, все ли девочки вышли.
Заметив надписи на дверях справа, она спросила:
— Это офисное здание?
— Этаж с офисами, — чётко и точно ответила Мисс Лизком. — На втором находятся библиотека и рабочие места девочек, над ними — комнаты общежития, а ещё выше — уборные. Для многих учеников это место — дом, так что помещения для персонала переделаны под кабинеты, поскольку внушительная часть работников живут здесь. Девочки могут в любое время выйти из своих комнат, чтобы обратится к кому-то из взрослых.
Елена поняла, что, несмотря на чёткую дикцию, безукоризненный костюм и строгие золотые украшения, директор бессвязно тараторила. С болезненным осознанием того, что смогло ввергнуть столь сильную духом женщину в такое состояние, Елена произнесла:
— Спасибо, мисс Лизком. — Так как она задыхалась от едкого запаха крови и более вязких жидкостей, понадобилось приложить огромные усилия, чтобы голос звучал мягко. — Думаю, девочкам снаружи может понадобиться ваша помощь.
Женщина коротко кивнула, солнце заиграло в её шелковистых пепельных волосах.
— Да, да, мне стоит пойти.
— Подождите, — Елена должна была ещё кое-что спросить. — Сколько учениц отсутствует?
— Полную перекличку ещё не делали. Сейчас же займусь этим, — ответила директор, расправив плечи, с полученным заданием к ней вернулось профессиональное спокойствие. — Некоторые девочки на экскурсии, и есть те, кто часто отсутствуют, так что мне придётся перепроверить список.
— Пожалуйста, сделайте это как можно быстрее.
— Конечно, — директриса замялась на мгновение и добавила: — Селия… должна быть здесь.
— Я поняла, — ответила Елена и двинулась по лакированным деревянным ступенькам, которые рассказывали о других временах приглушенным звукам удаляющихся шагов директора. Она напомнила себе не опускать крылья — пока это ещё не вошло в привычку, но уже было намного проще, нежели после пробуждения. Сначала её мотивировало нежелание волочить свои крылья по грязным и пыльным улицам Манхеттена. Сегодня причина помнить была куда более зловещей.
Елена вышла в коридор третьего этажа. Игнорируя дорогие масляные картины, кричащие о деньгах и высоком положении, она последовала за вонью железа и страха к комнате в самом конце, к комнате, в которой ждал архангел с безжалостными синими глазами.
— Рафаэль.
Елена остановилась и попыталась сделать вдох. Она чуть не задохнулась от густого тяжёлого запаха, когда взглянула на окровавленные простыни, тёмную, с красным оттенком, лужу на полу, пятна на стенах, выглядевшие как невообразимо жуткие граффити.
— Где тело? — А тело будет, поскольку человек не может потерять столько крови и остаться в живых.
— В лесу, — ответил Рафаэль. От тона его голоса волосы на затылке Елены встали дыбом, настолько он был спокойным. — Убийца потянул её туда, чтобы насладится кровью, хотя большую часть пролил здесь.
Елена напряглась, почувствовав, как на неё накатывает волна жалости. Сейчас это никак не поможет Селии и только помешает Елене сделать всё возможное, чтобы добиться справедливости.