Оставив на него поиски второго тела, Елена направилась к, как оказалось, какой-то художественной студии, окружённой огромными окнами, задачей которых было беспрерывно впускать в комнату солнечные лучи. Но сегодня здесь отсутствовало тепло и золотистый свет. Снаружи мир затянуло мрачной серостью, удушающий воздух давил своим весом. Отбросив мысли о том, что ни одно живое существо не сможет летать, когда воздух настолько тяжёлый, она вышла на балкон. Дмитрий не преувеличивал, назвав его маленьким. Ей потребовались всё умение держать равновесие, чтобы взобраться на крохотные перила, и даже тогда казалось, что земля слишком близко.
Глубоко вдохнув, она расправила крылья… и спикировала вниз. Земля приближалась с молниеносной скоростью, пока Елена делала мощные быстрые взмахи крыльями, до предела напрягая мышцы. В конце концов, когда она почти коснулась пальцами травы, ей удалось взлететь и подняться достаточно высоко, чтобы поймать воздушный поток. Плечи ныли от непривычного количества приложенных усилий и вида сегодняшнего полёта, но недостаточно сильно, и Елена могла не волноваться о падении.
Паря в воздушном потоке она отдохнула и начала подниматься выше, чтобы никто, посмотрев вверх, не смог узнать её по необычному цвету крыльев. Ветер сдувал волосы с лица, от его ледяного дыхания кожа Елены почти покрылась изморозью. Холод отвлёк её, и она едва не упустила мимолётную чёрную тень высоко вверху.
Джейсон.
Приглядывает за ней.
В любой другой день её бы это разозлило, но сегодня она слишком переживала о Рафаэле, чтобы волноваться о подобном. Вместо этого подумала, что ей стоит попросить другого ангела научить её нескольким трюкам, чтобы теряться среди облаков. Она с сумасшедшей страстью любила свои крылья, но в отличие от характерных серебристо-синих крыльев Иллиума, её выделялись на фоне дневного неба. Как и в случае Джейсона, её крылья были предназначены для ночной тьмы и, возможно, даже больше для сумерек.
Она смогла расслабиться, поймав поток тёплого воздуха и позволив нести себя, словно юного птенца. Такие мысли вызвали воспоминания о Сэме — ребёнке-ангеле, который оказался в гуще эгоистических попыток взрослых урвать больше власти. Елене было тяжело вспоминать, в каком состоянии она его нашла — свернувшегося в клубок, со сломленными крыльями — не задыхаясь при этом от ярости и боли. Единственное, что успокаивало — сейчас мальчик уверенно шёл на поправку.
Елена неистово заморгала из-за порыва ветра, и когда тот стих, увидела Башню Архангела, возвышающуюся над Манхеттеном и гордым несокрушимым пиком венчающую высочайший небоскрёб. Даже в такой день, когда небеса затянуло зловещим свинцовым покровом, она рассекала облака сияющим столпом света. Елена направилась к ней, используя остатки сил, чтобы изменить курс. Она была уверена — Рафаэль прилетел бы именно сюда, в место, с которого управлял своей территорией.
Через мгновение перед ней появилась посадочная площадка Башни, будто парящая над облаками. От такого вида перехватывало дыхание, но времени любоваться, не было, поскольку Елена не рассчитала скорость приземления, и остановиться уже не могла. «Без боли не познаешь славы», — пробормотала она про себя и, улыбнувшись «оскалом камикадзе» как её называл приятель-охотник и по совместительству изредка друг Рэнсом, стала приземляться. Почти у самой поверхности она резко и быстро заработала крыльями, ведь узнала на горьком опыте, что камикадзе или нет, но, ощущения от падения на колени ей не нравятся. Даже учитывая ускоренное заживление, боль остаётся болью. В итоге, даже после приземления она продолжала бежать по крыше.
«Представь парашют, Элли».
Она вспомнила совет Иллиума и загнула маховые перья на кончиках крыльев внутрь, удерживая воздушный поток. Её тело стало замедляться… и наконец, ей удалось прижать крылья к спине.
— Ну, всё прошло неплохо, — произнесла она, оказавшись в сантиметре от прозрачной стены. Ещё чуть-чуть, и она бы впечаталась в стеклянные стенки лифта.
По крови продолжал бежать адреналин, когда Елена распахнула дверь и нажала кнопку вызова. Конечно, она могла бы приземлиться на балкон офиса Рафаэля, но, вероятно, тогда бы сломала несколько костей, учитывая ограниченную площадь посадки. А за последнюю пару лет она сломала достаточно костей.
Лифт за секунды доставил её на личный этаж Рафаэля. Выйдя из кабины, она осмотрела сверкающий белый коридор, украшенный штрихами золота: крошечные, почти микроскопические пятна на краске и золотые нити на густом ворсе белого ковра. Ледяная элегантность… Перья крыльев стали гладкими под холодным воздухом, который охладил, кипящий в венах, адреналин. Стряхивая неприятное ощущение, Елена направилась в большой кабинет, вторая дверь которого выходила в спальню. Облака касались окон, занимавшие всю заднюю стенку и блокирующие весь мир… а ещё заставляющие Елену ощутить себя пойманной в кокон небытия. Немного дезориентировало.