«Джейсон так сильно хочет сбежать, Архангел?»
«Да. Единственная его связь с миром живых — работа на меня».
— Дело в женщине, как и у Иллиума? — прошептала Елена, когда Рафаэль опустился на землю с порывом ветра, растрепавшим её волосы.
— Нет. Джейсон никогда не любил. — Обняв её руками и крыльями, Рафаэль обернулся к горизонту Манхеттена, на котором зажигались огни. — Лучше бы любил… тогда у него были бы хорошие воспоминания, дающие силы бороться с мраком.
Когда этой ночью Елена засыпала, твердила себе об этом же и старалась зациклиться на смехе и радости. Но кошмар всё равно настиг, заставив её задыхаться от густого запаха крови и страшного шёпота мёртвого ребёнка, лежащего на могильной плите. Звуки сплелись в толстые, липкие верёвки, очень похожие на настоящие, туго опутавшие её. Они затягивались всё туже, пока она не подскочила в панике в кровати и не села. Спустя некоторое время, она поняла, что сжимала кинжал, который прятала под матрасом со своей стороны кровати. Металл холодил ладонь. Адреналин тёк по крови, Елена повернулась… и увидела Рафаэля, встававшего с кровати.
— Пойдём, Елена.
Потребовалось неимоверное усилие, чтобы отпустить нож. Положив его рядом с Розой Судьбы — алмазной скульптурой, которая была бесценным произведением искусства… и подарком от архангела — она приняла его руку и позволила поднять себя.
— Мы полетим? — Она вся дрожала, сердце билось вдвое быстрее, Елена словно разваливалась по частям.
Рафаэль критично осмотрел её крылья.
— Нет. Ты их и без того перенапрягла сегодня. — Он посмотрел на настенные часы. — Вчера.
Пять утра. Мир ещё спал под покровом ночи, когда Рафаэль вывел Елену наружу. Он был одет лишь в свободные штаны, которые чёрной волной развевались вокруг его ног, в то время как Елена оделась в чёрные спортивные штаны и белую футболку намного больше её размера. Рафаэль ничего не сказал, когда она взяла её из его шкафа, просто закрепил разрезы для крыльев, чтобы не мешались. Холодный утренний воздух покалывал щёки Елены.
— Куда мы идём? — спросила она, пока Рафаэль вёл её в лес на противоположной стороне, которая разделяла его дом от дома Микаэлы
«Терпение».
Осматривая область, которую ещё не исследовала, она сразу поняла вот что: первое — поместье Рафаэля огромное; второе — они шли по изящно проложенной тропе, созданной, чтобы влиться в окружение. Любопытство заглушило остатки злости и страха.
— Может, хотя бы намекнёшь?
Рафаэль коснулся её крыла своим.
— Угадай.
— Ну, здесь темно, как в колодце, и мы в лесу. Хм-м, не очень хорошо звучит… — Она постучала указательным пальцем по нижней губе, когда тропа вильнула… и привела их к маленькой оранжерее, освещённой изнутри, видимо, тремя жёлто-красными лампами.
— Ой. — По телу разлилось удовольствие. — Ой!
Отпустив Рафаэля, она пробежала оставшееся расстояние и распахнула дверь, специально созданную под размах крыльев, во влажное помещение. Она знала, что Рафаэль вошёл следом, но её внимание было сосредоточено на роскошных папоротниках, которые висели с потолочных корзин, их лапы были прекрасны; на тусклых сливовых цветах петунии справа; и на…
— Бегонии. — Ещё до Урама, она выращивала такие, пока они не стали густыми и яркими. А у этих были коричневые листья и жалкие бутоны. — О них нужно позаботиться.
— Тогда ты должна сделать всё необходимое.
Она посмотрела на него, испытывая зуд в пальцах от желания схватить инструменты, которые видела на маленьком столике в углу.
— У тебя есть садовник.
— Не для этого… Он должен был лишь смотреть, чтобы растения не погибли. Этот сад построен для тебя.
Она не могла говорить, грудь сдавили переполнявшие эмоции. Архангел Нью-Йорка наблюдал, как она исследовала подарок, который он ей дал; намного дороже любой дорогой одежды или украшений. Если бы он ещё не владел её сердцем, в эту самую минуту она бы его отдала ему.
Некоторое время спустя, появился Монтгомери с дымящимся кофе, тостами, маленькими чашами фруктового салата и набором крошечных пирожных. Дворецкий, одетый с привычным вниманием к деталям, казалось, не был даже чуть-чуть приведён в замешательство, найдя одного из могущественных существ в мире, держащим ветку, пока Елена обрезала подсохшие отростки.
— Доброе утро, сэр, Охотница Гильдии.
— Доброе утро, Монтгомери. — Рафаэль принял у дворецкого кофе, и в этот момент на Елену обрушилось понимание.