— Никогда не видела, чтобы гроза начиналась так внезапно, и чтобы погодные явления так быстро сменяли друг друга.
Рафаэль подошёл и встал рядом. Капли дождя сквозь стекло оставляли тени на его оголённом торсе. Когда архангел ничего не произнёс, Елена подняла голову и увидела, как синеву его глаз заволокли тучи в неожиданном предвестии шторма.
— В чём дело? Чего я не понимаю? — Поскольку выражение его глаз…
— Что тебе известно о последних погодных явлениях по всему миру?
Елена проследила взглядом за тем, как капля дождя стекает вниз по стеклу.
— Я просмотрела последние новости погоды, пока мы были в Башне. По словам репортёра, на восточное побережье Новой Зеландии обрушилось цунами, а количество наводнений в Китае увеличилось. — Похоже, жителей Шри-Ланки и Мальдив уже эвакуировали, но, чтобы разместить всех людей места не хватает.
— Территория Илии содрогается от землетрясений, — упомянул Рафаэль об архангеле Южной Америки. — Он опасается возможного извержения, по крайней мере, одного крупного вулкана. И это ещё не всё. Микаэла говорила, что большая часть Европы в плену несвоевременно налетевшей снежной бури, способной убить тысячи.
Елена напряглась при упоминании самой красивой и самой едкой из всех архангелов.
— Ну, хотя бы Средний Восток, — заговорила Елена, заставив себя расслабиться, — кажется, избежал основной угрозы, исходя из того, что я видела в новостях.
— Да. Фаваши помогает Нехе справиться с природными катаклизмами на её территории.
Елена знала, что архангелы Индии и Персии раньше иногда работали сообща, а теперь, когда Неха возненавидела почти весь Совет, казалось, она нормально относится к Фаваши, возможно из-за её юного возраста.
— Это что-то значит, да? Все эти экстремальные погодные явления? — спросила Елена, положив ладонь на грудь Рафаэлю и ощущая дикий жар, исходящий от него. Дождевые капли отбрасывали мягкие тени на её кожу.
— Есть одна легенда, — пробормотал Рафаэль, притянув Елену ближе к своему телу и раскрыв крылья, словно пытаясь её защитить. — Горы задрожат и реки выйдут из берегов, ледяная пурга прокатится миром, а долины захлебнутся дождями. — Он посмотрел на неё своими невероятными нечеловеческими глазами хромовой синевы и добавил: — И всё это случиться… когда проснётся Древний.
От ледяного тона Рафаэля каждый волосок на теле Елены встал дыбом.
ГЛАВА 2
Сбросив оковы, пробирающего до костей, холода, Елена спросила:
— Проснётся Древний? — Рафаэль рассказывал ей о столь древних из его вида, что собственное бессмертие начинало их тяготить. Тогда они ложились, закрывали глаза и погружались в глубокий сон, который длился до тех пор, пока что-то не вынуждало их пробудиться.
— Да, — ответил он, и в этом единственном слове крылась тысяча недосказанности.
Елена прильнула к Рафаэлю и обвила руками за талию, задев ладонями шелковистые перья — удивительный момент близости между архангелом и охотницей.
— Такие беспорядки происходят ведь не каждый раз. Должно быть, Спящих несколько?
— Да, — ответил он отстранённым голосом бессмертного, прожившего намного больше тысячелетия. — Мы можем стать свидетелями пробуждения архангела.
Елена глубоко вдохнула — где-то в уголках разума начали зарождаться кое-какие догадки.
— Сколько архангелов спит?
— Никто не знает, но время от времени происходили исчезновения. Антоникус, Цинь, Заная и…
— Калианна, — закончила за него Елена, изменив положение тела так, чтобы видеть лицо Рафаэля не запрокидывая голову. Её архангел очень хорошо скрывал эмоции, но она начинала распознавать мельчайшие изменения в его глазах, встретивших столько рассветов, что и не сосчитать, ставших свидетелями зарождения и упадка не одной цивилизации. И теперь, стоя спиной к холодному окну, она не остановила его, когда он наклонился и прижал ладонь к стеклу рядом с её головой. Вместо этого, Елена провела пальцами вдоль мускулистой груди и остановилась у талии, заставляя Рафаэля вернуться в настоящее и сфокусироваться на ней, пока спрашивала о кошмаре.
— Ты узнаешь, если твоя мать проснётся?
— Когда я был ребёнком, нас объединяла ментальная связь. — Её кожу обдало жаром, но глаза Рафаэля оставались всё такого же нечеловеческого металлического оттенка. — Но я вырос, и связь разорвалась, а затем Калианна обезумела.