— Да, — призналась Рэнди, — я увидела озеро и по ошибке приняла его за наш водоем.
— Это была не более чем иллюзия, наверное, это просто отражение нашего озера в верхнем слое воздуха.
— Сама я не стала бы преследовать эту цель, — продолжала она, — но меня сбила с толку Шоколадка. Она заржала, приглашая меня ехать в том направлении, во всяком случае, я так истолковала ее ржание. Мне придется попросить ее как-то разнообразить способы, которыми она выражает свое мнение. Пока же она использует один и тот же тон для выражения всех чувств — удовлетворения, одобрения и недовольства.
— Она тебе понравилась, не так ли?
— Мы поладили с первого мгновения. Однако решающее слово — твое, Сим.
— Ну что ж, она надежна, — одобрил он сделанный выбор. — Я буду чувствовать себя спокойнее, зная, что ты скачешь на Шоколадке, как ты назвала ее. Только не надейся, что эта лошадь знает здешние места, ей не часто доводилось скакать здесь.
Рэнди спросила Сима, насколько верно эмоциональное повествование Джаму об оставленном автомобиле.
— Это была небольшая группа туристов, дорогая, у них кончилось горючее, и тогда они сделали самое неправильное, что только можно было сделать, — они покинули свою машину. Снаружи жара гораздо сильнее, и, если только ты не знаешь, как найти укрытие, в течение нескольких часов ты станешь покойником.
— В рассказе Джаму все было гораздо ужаснее.
— Я все-таки должен поговорить с этим молодым человеком, он обладает излишним буйством фантазии. Но как бы то ни было, он подвел нас к очень важной теме, о которой мне надо особо побеседовать с тобой. Предметом этой темы является выживание, Миранда.
В знак согласия Рэнди медленно и низко кивнула, а затем внимательно выслушала все наставления, что следует и что не следует делать, если она окажется в критической ситуации.
— Самое главное, — Сим повторил это несколько раз, — не попадать в такую ситуацию. Однако подобные вещи все же случаются, и тогда второе важное правило — не терять хладнокровия.
— В такой-то раскаленной атмосфере!
— И все же это вполне возможно. Кроме того, в пустыне можно найти и воду.
Для лучшего усвоения материала Сим заставил ее повторить методы изготовления укрытия из листа пластмассы, а также из того, что предлагала растительность пустыни, сказав, что для этой цели подойдут растения с любым видом листвы.
— Я видел, как все это спасало жизни, — произнес он в заключение.
Верхом на лошадях они выезжали на практические занятия на местности, и при каждом таком выезде Сим создавал критические ситуации. Не выбирая дороги, они ездили в произвольном направлении через однообразные песчаные холмы, окружавшие их озеро, и Рэнди часто спрашивала себя, как же найти отсюда путь обратно, но в то же время знала, что они непременно найдут его, ведь впереди ехал Сим на своем жеребце. Она полностью, безгранично доверялась ему во всем и при этом многократно спрашивала себя с обычным чувством глубокой симпатии к своему мужу: неужели этого мало для счастья?
В этих поездках Сим проверял, как она усваивает его уроки. Вода была объектом наибольшей важности, поэтому Рэнди научилась искать ее. «Когда ручьи пересыхают, — декламировала она в ответ на вопрос Сима, — и не найти ведущие к воде следы зверей, и ни воронки нет в песке, ни подходящей расселины в скале, тогда ищи россыпь мелкого щебня, возникшего в результате эрозии камня-песчаника, доберись до этого камня и бей по нему до тех пор, пока от него не отвалится достаточно большой кусок породы и не вырвется на волю поток пресной воды».
Однако эти их вылазки были посвящены не одним только урокам на местности. Иногда Сим показывал Рэнди места, которые он очень любил. Одно из этих мест, как она догадалась по улыбке на лице Сима, в детстве было его укромным уголком, который он особенно любил посещать. Здесь росли деревья. Не чахлая поросль, которую «деревьями» можно назвать только в минуту разговорного преувеличения, а настоящие деревья — пронизанные светом, высокие, с толстыми серебристыми стволами эвкалипты. Благодаря им тут постоянно жили птицы, и музыка их голосов была такой сладкой и выразительной, что у Рэнди навернулись слезы на глаза.
Увидев эти слезы, Сим прошептал: «Я понимаю, я понимаю» — и протянул к ней свои руки. Повинуясь какому-то властному порыву и совершенно не задумываясь над тем, чем он вызван, Рэнди бросилась в его объятия.
А когда они ехали обратно, Сим сказал ей, что их поездки на лошадях и на джипе окончены и завтра она будет знакомиться уже не с отдельными уголками, а со всем «Йенни» целиком.
— Оставшуюся часть недели мы проведем в полетах, Миранда, — сказал Сим, лукаво посмотрев на Рэнди, — ты по-прежнему сохраняешь ту уверенность во мне, о которой ты как-то говорила?
— Конечно! — с готовностью ответила она.
— Я подумал, что, должно быть, ты предвидела смену транспортных средств и смотришь на это дело без особого оптимизма. Ты как-то притихла после того, как мы уехали из этого укромного уголка времен моего детства.
— Может быть, и так! — уклончиво ответила она и засмеялась. Не могла Рэнди раскрыть ему истинную причину своего состояния. Она была изумлена той чистосердечной легкостью, с которой только что бросилась в объятия Сима. «Все дело в этой стране, в этом странном и переменчивом крае, — думала она, — он вытворяет со мною что-то непонятное».
— Не волнуйся, дорогая, — тем временем уверял ее Сим, — я хороший пилот, и я не увлекаюсь воздушной акробатикой, во всяком случае, когда у меня на борту такой ценный груз.
— Такой уж и ценный! — шутливо заметила Рэнди.
— Да, такой, — сказал Сим, совсем не шутя и глядя ей в глаза. Так он смотрел на нее до тех пор, пока сама Рэнди не отвела свой взгляд.
На следующий день они отправились в путешествие на «Остере». Полет начался ранним утром, поскольку Сим хотел показать Рэнди соленые болота на побережье залива, где, по его словам, пролетая на высоте кустов, можно увидеть, как, лежа в иле, греются на солнце крокодилы.
— Те, которые питаются рыбой?
— Нет, Миранда, людьми. Ты увидишь, как они кидаются в воду, когда мы будем пролетать над ними.
Кроме крокодилов, в тот день они увидели много всего еще. Солончаки, глинистые такыры, полудикие верблюды, растянувшиеся цепочкой по низким песчаным холмам, собаки динго, бегущие бок о бок, парами, по своим тайным тропам и занятые только самими собою, а также эму, кенгуру и ящерицы-игуаны, такие большие, что с самолета Рэнди приняла их скорее за крокодилов.
Они кружили над районами, где выращивают рис, над районами, где выращивают хлопок, а также над животноводческими районами и там, где крошечные фигурки ставили флажки — систему реперных знаков для геологического исследования, поскольку здесь в любом месте могут быть месторождения никеля. А иногда они летели над пустыней, где не было ничего — только змеиная трава и трава триодия с жесткими острыми листьями да скальные породы, похожие на обглоданные кости.
А на другой день Сим полетел со своей женой в Минта-Минту, чтобы «посорить деньгами» и «побывать в обществе». Сим произнес эти выражения с совершенно невозмутимым лицом, и Рэнди поверила ему. Однако, когда они приземлились в Минта-Минте, все, что она увидела, — это универсальный магазин с таким бедным ассортиментом товаров, что она была просто ошарашена, да гостиница с изношенной, отполированной, по словам хозяина, локтями постояльцев стойкой. Больше ничего здесь не было. Но Рэнди здесь восхищало буквально все, и она сказала об этом Симу.
— А ты не находишь это место уж слишком провинциальным?
— А я и сама не городская девушка, — напомнила она ему.
— Ты же видишь, это далеко не самый шикарный город страны.
— Я полюбила его, Сим, — совершенно искренне сказала Рэнди, и он благодарно сжал ее руку.
— Есть еще одно место, в которое я хочу тебя свозить, Миранда. К нашим соседям Рэмси.
— Это было бы просто прекрасно. Возможно, что, когда ты будешь занят, я могла бы навещать их самостоятельно.