— Вы не можете звать мою жену Мирандой, поскольку так называть ее могу один только я, — сказал Сим решительно. — Но у этого имени есть много производных.
Так как право звать ее «Мирри» принадлежало только Джеффу, Рэнди тотчас же вступила в разговор:
— Например, меня можно звать Рэнди. Ну как, подходит такое имя?
— А как зовут вас аборигены?
— Да пока что Новая Миссус, — рассмеялась Рэнди.
— Тогда это имя устроит и нас.
Сим начал возражать, однако Рэнди, которая не хотела вызывать новый приступ раздражения у детей, дипломатично коснулась его руки и жалобно проговорила:
— Помнится, ты говорил что-то про чай.
— Разве? Тогда, дорогая, конечно! Скажите миссис Файф, что мы спускаемся в столовую. — Это относилось к близнецам. — Однако сами идите есть на веранду, вы с нами есть не будете!
— Так ли уж было необходимо отправлять их на веранду? — спросила Рэнди, когда дети, заметно поникшие, покинули их.
Сим кивнул:
— Нечего им здесь околачиваться! Они находятся тут временно, а после такой дерзости я вряд ли смогу позволить близнецам оставаться здесь даже тот короткий период, который был мною запланирован первоначально. Нет уж, я позабочусь об их немедленном отъезде. Ну не смотри на меня так, милая, не могли же они завоевать твое сердце, ну никак не могли за такое короткое время; да такие, как эти двое, ни за какое время не вызовут к себе симпатии.
Нет, близнецы совсем не очаровали ее, однако она должна понравиться им, добиться, чтобы они были рядом с ней. Без них она будет не просто одинока, она окажется беззащитной перед любовью Сима, любовью, на которую она не может ответить ничем, за исключением глубокого уважения.
С прежней дипломатичностью Рэнди уклонилась от обсуждения темы.
— Пожалуйста, пойдем пить чай, — сказала она, и они спустились вниз.
Дети, как и было приказано им, сидели на веранде, и каждый жевал большую сдобную булку с сахарной глазурью. Не мигая, они уставились на Рэнди, однако их пристальный взгляд не обескуражил ее, а сама она положила себе большой ломоть пышного бисквита и тем самым сделала первый шаг к покорению сердца приготовившей его миссис Файф.
такими лукавыми стихами Джастин отмстил величину куска бисквита, взятого Рэнди. Он был доволен как своим творчеством, так и исполнением, поскольку Сим не мог слышать его.
парировала Рэнди, которой уже давно было известно, как любят дети, когда их игры поддерживают взрослые. Наградой за ее творчество было немедленное хихиканье Джейн, но отнюдь не веселье Джастина. Свое неодобрение он выразил физическим воздействием на свою сестру, и между ними развернулась настоящая битва с использованием доступных средств: кулаки, ногти, руки, ноги, зубы — все было пущено в ход.
— Так они не такое уж единое целое, — глядя на драку, размышляла Рэнди вслух.
— По отношению друг к другу — никоим образом, — вздохнул Сим. — Они едины в борьбе против всего остального мира, а это значит — практически постоянно.
Он вышел на веранду, взял каждого из близнецов за ухо и выставил их из дому, дав каждому по пинку.
Оказавшись на безопасном удалении, те продолжили свою мелодекламацию, в которой в разных вариантах разрабатывалась тема «Новая Миссус», а также «любовь и поцелуи». Сим сказал:
— Вот против этого мне нечего возразить, милая, — и нежно обнял ее. — Главное — не дай этим несносным птенцам взять над собой верх, — убеждал он Рэнди.
— Да ни за что, — пообещала она с гораздо большей решимостью, чем он мог подозревать, — этого я им не позволю!
А Сим продолжал:
— Потому что к концу недели их здесь не будет.
— Куда же они денутся, Сим?
— Уедут в школу.
— Ты уже выбрал школу для них? Такие вещи вдруг не делаются.
— Меня устроит любая школа, любое место, лишь бы они были подальше от меня, лишь бы у меня от них не вставали дыбом волосы.
— Это очень хорошие волосы!
Слова вырвались у нее непроизвольно, удивив ее самое; Рэнди любила запускать пальцы в льняные волосы Джеффа, почти такие же мягкие и белокурые, как и ее собственные. Но у Сима волосы были жесткие, темного рыже-каштанового оттенка, как будто они вобрали в себя часть светящихся красок этого багряного Северо-Запада.
Сим положил свои пальцы поверх ее руки, и какой-то электрический импульс пробежал по всему телу Рэнди. Под действием этого нежного и любящего прикосновения она замерла, чувствуя, как внезапно ускорился пульс в ее венах. Она чувствовала, как дрожат кончики ее пальцев. Ну почему она испытывает подобные ощущения?
Положение спасла миссис Файф. Она вошла и сказала, что, если мистеру Мэллоу будет угодно, управляющий готов обсудить с ним дела текущего месяца.
— Мне совершенно не хочется, но я полагаю, что обязан сделать это, — выразил сожаление Сим. — Пойдем со мной, Миранда, я представлю ему тебя.
Рэнди пошла вместе с Симом и познакомилась с управляющим Тони Джанипером. Когда они с Симом углубились в свои дела, она тихо вышла и вернулась в спальню. Здесь она распаковала свои вещи и развесила одежду по местам. На дне одной из сумок лежало письмо Джеффа. Рэнди знала, как глупо хранить его, но почему-то у нее не хватило сил выбросить это письмо с последними словами Джеффа. Последними для нее, Рэнди. Однако сейчас она решительно взяла письмо и разорвала его сперва один раз, потом еще и еще и положила обрывки в корзину для мусора. Без него она почувствовала себя безопаснее. Переодевшись в свежее платье и застегнув сандалии, Рэнди отправилась знакомиться со своим новым домом.
Обходя «Йенни», Рэнди пришла к выводу, что эта ферма мало чем отличается от любой другой, где ей приходилось жить, за одним исключением: здесь всего было гораздо больше. Например, здесь не довольствовались только одним складом сельхозинвентаря, который, как это знают все проживающие в сельской местности, является наиболее ценным функциональным звеном в хозяйстве; здесь, в «Йенни», их было несколько. Пораженная, Рэнди обходила всю цепь служебных построек, заглядывая в каждую и глубоко вдыхая в себя их запахи. В глубине своей души она всегда любила эти запахи, ассоциирующиеся в ее сознании с образом сильных и крепких мужчин, она любила аромат свежих опилок и креозота, острый и ни с чем не сравнимый запах старой кожи.
Наконец она отошла от сараев, чтобы посмотреть на бескрайние равнинные пространства, которые простирались на все четыре стороны от нее до кроваво-красных скал, поднимавшихся у самого горизонта. Везде, насколько она могла видеть, лежала плоская равнина, а видеть Рэнди могла на большом расстоянии. Сим уже объяснял ей это. Удивительная атмосфера здешней пустыни позволяет с большой четкостью видеть удаленные объекты и создает впечатление, что они расположены гораздо ближе, чем на самом деле.
Говяжья баронесса. Чтобы развлечься, она несколько раз не торопясь повторила этот титул. А почему бы и нет? Если Сим был мясным магнатом, говяжьим бароном, а судя по «Йенни», он действительно был таковым, не является ли жена Сима…
Жена Сима. Супруга Сима. Внезапно вся местность перед ней словно потеряла четкость очертаний. Является ли причиной то, что это — страна миражей, или что-то еще замутило ее зрение?
Чтобы стряхнуть наваждение, Рэнди решительно провела рукой по лицу, выпрямилась и по неглубокой впадине пошла к цепочке небольших бунгало. Здесь она остановилась для того, чтобы поговорить с аборигенкой, и женщина с гордостью пригласила Рэнди войти в ее дом. Внутри он состоял всего из одной комнаты, которую делил на две части занавес из ярких бусин. Подчиняясь легкому ветерку, они позвякивали, если и не мелодично, то весьма приятно. С любовью перебирая бусины пальцами, женщина хотела, чтобы Рэнди оценила их красоту. В этом же доме Рэнди узнала, что приготовление пищи производится вне дома, в компании с теми «коллегами», которые живут прямо в «лощине». Лощиной назывался небольшой овраг, где жили те, кто не хотел жить в четырех стенах, те, кто, в зависимости от погоды, укладывались спать либо в палатках, либо под импровизированными навесами, либо просто под звездным небом.