Передёрнув плечами от представившейся картины, Дик неловко поднялся и осмотрелся.
Луна как раз проглянула сквозь наползающие облака, позволив ему увидеть очертания узкой улицы с низкими одно– и двухэтажными домами. Похоже было на какой-то пригород. Или небольшой посёлок. Как и в доме у него за спиной, ни в одном из этих зданий не видно было окон. По крайней мере ни одно окно не светилось, что, в общем-то, было не удивительно в четыре часа утра.
Дик не знал, где находится и понятия не имел, куда нужно идти. Но то, что из этого поселения нужно было убраться как можно быстрей, не вызывало никакого сомнения.
Хромая, он доковылял до изгороди, кое-как перебрался через неё и в последний раз глянул на дом, в котором провёл два (два ли?) дня, полных ужаса и похоти.
Потом усмехнулся, оттолкнулся от забора и поплёлся по улице вниз, туда, где готов был забрезжить рассветом восток.
7
Он брёл не меньше получаса по этой узкой тихой улице, а она всё не кончалась, и не было ни одного поворота, ни одного перекрёстка. Она только изгибалась, подобно многоножке и забирала вправо. Вокруг, за домами, насколько хватало взгляда, лежали холмы и пустоши.
Дик уже начал думать, что эта улица никогда не станет проезжей дорогой и замкнётся в круг, когда услышал позади какой-то звук.
В панике он бросился на обочину и залёг, ожидая появления целой армии многоножек, жаждущих его плоти.
Но многоножек не было. По улице ползла машина. Самая обычная легковая машина с включёнными фарами. За рулём в едва намечавшемся рассвете можно было разглядеть вполне человеческий силуэт водителя. Пассажиров в салоне было не видно.
Подпустив машину на двадцать шагов и окончательно убедившись, что в салоне нет никого кроме водителя в человеческом облике, в странной широкополой шляпе, Дик поднялся и махнул рукой.
Маленький жёлтый «Форд» с готовностью прижался к обочине и остановился в двух шагах от него. Дик подковылял к машине, осторожно приоткрыл переднюю дверцу, склонился, заглядывая в салон.
Навстречу ему улыбнулся черноглазый мужчина лет пятидесяти, с небольшой бородкой, в сутане священника и широкополой шляпе.
— Здравствуйте, сэр, — произнёс Дик.
— Доброго утра, сын мой, — отозвался священник. — Что вы делаете на дороге в столь ранний час?
Голос у него был глубокий, тёплый и с добродушной укоризной, как и полагается истинному служителю церкви.
— Не могли бы вы подбросить меня до ближайшей станции? — поинтересовался Дик, не отвечая на вопрос.
— До ближайшей станции… — задумчиво повторил священник. — Хм… Если вам надо на железнодорожную станцию, то вы, дитя моё, выбрали неверное направление. Вам нужно двигаться в прямо противоположную сторону.
— Вот как… Дело в том, что я не местный… Совершенно случайно оказался в этом… в этом посёлке, поэтому…
— Хм… — поднял брови священнослужитель. — Случайно?.. Интересно. Ну что ж, расскажете, если захотите, по дороге. Станция не очень далеко, поэтому я, так уж и быть, сделаю небольшой крюк. Паства подождёт. Садитесь, сын мой.
И он гостеприимно похлопал по сиденью рядом с собой. Но Дик ещё не отошёл от страха, он был ещё на взводе и смотрел на нежданного спасителя подозрительно.
— Я сяду сзади, если вы не против, святой отец.
Священник забавно оттопырил нижнюю губу, озадаченно пожал плечами, но возражать не стал:
— Как вам будет удобно, дитя моё.
Дик открыл заднюю дверь, забрался в салон, пропахший елеем и воском. Удобно устроился на прохладном сиденье, рядом с небольшим ящичком, наполненном свечами. Машина тронулась.
Священник уверенно, в два приёма, развернулся на узкой улочке и повёл машину в обратную сторону.
Дик с дрожью ожидал того момента, когда они будут проезжать дом, в котором он ещё полчаса назад был пленником-смертником.
— Так значит, — заговорил служитель церкви, — вы сами не знаете, как очутились в этой деревне, сын мой?
— Да, — кивнул Дик. — Как ни странно, я плохо помню. Почти совсем не помню, сэр.
— Наверное, вы были пьяны? — предположил священник, и в голосе его прозвучала укоризна.
— Боюсь, что так, сэр, — признался Дик. — Или под наркотой.