«Так не бывает, — думал он, лёжа рядом с ней, в полуспущенных джинсах, из кармана которых вывалился телефон. — Нереально. Из меня, наверно, полстакана вылилось… Но какой кайф, а!.. И первый раз — текло и текло… И я готов залезть на неё ещё раз… Она ничего мне не подмешала вчера?.. Что происходит вообще?!»
— А как открывается эта дверь? — спросил он, едва ворочая языком от усталой опустошенности.
— Снаружи, — сипло и прерывисто прошептала она, ещё, кажется, оргазмируя.
Он взял её руку, поднес кисть к глазам.
Ха-ха!.. Никакого кольца у неё на пальце не было.
2
— Ты… ты не хочешь пойти в ванную? — спросил он, зайдя после душа в спальню, где она сидела на кровати по-турецки, голая, отрешенно глядя на туалетный столик.
— Зачем? — спросила она без всякого выражения.
— Ну-у… я… после секса принято… особенно дамы…
Она перевела глаза на него.
«Только не это! — подумал он, уловив в её взгляде знакомую заинтересованность. — Я же умру».
— А где твоё кольцо? — спросил он, пытаясь отвлечь её от ненужной задумчивости.
— Кольцо? — растопырив пальцы, она посмотрела на свои руки.
— Ну да, кольцо, — и он продемонстрировал ей то, что было надето на пальце у него.
— Кольцо, — повторила она и откинулась назад.
Когда она легла, вытянувшись, он внутренне сжался, ожидая знакомой фразы, но она закрыла глаза и, кажется, задремала.
Что-то было странное в её теле, что-то, чего он не заметил раньше. А может быть, раньше ничего и не было. Под грудями, там, где заканчиваются ребра, даже особо не присматриваясь, можно было различить две припухлости — две шишечки, будто под кожей расположились мячики для пинг-понга. Пробежав взглядом по её телу вниз, он заметил две точно таких же припухлости на бедрах, чуть выше коленей. Что это? Сальники? Да нет, пожалуй, слишком крупные, да и не может эта гадость располагаться так симметрично.
«Во что ты вляпался, чувак? — обратился он к себе, впервые за этот день почувствовав укол страха — настоящего страха, а не озадаченной растерянности. — А ведь ты точно во что-то вляпался… Какие мысли, старик?»
Никаких мыслей у него не было. Он вообще не чувствовал ничего, кроме дикой усталости, опустошённости и вот этих первых позывов тихого ужаса. Да ещё полусонного желания вырваться из этого дома, хотя бы и пробив головой стену.
Убедившись, что она спит, он тихонько вышел из спальни, прикрыл за собой дверь. Прошел к входной двери, на ходу подобрав телефон, и тщательно осмотрел её. Дверь деревянная, явно толстая, массивная, на прочных кованых петлях и пригнана так плотно, что любые мысли о взломе отпадают сразу. Он на всякий случай ударился в неё плечом, поднажал… Если кто — нибудь и мог бы попытаться её взломать, то разве что этот русский, Кинг-Конг, Человек-Гора с его кувалдой…
Но это невозможно! Ведь должна же Джейн как-то выходить из дому. Наверняка где-нибудь есть еще один выход. Спуск в подвал… Подъём на чердак… Нужно осмотреть дом, пока эта… это животное спит.
Он ещё раз толкнул дверь, чтобы убедиться, что через неё ему не выбраться. Потом осмотрел почтовый ящик. Ни одного шурупа, которым бы тот крепился к двери, не было. Наверное, этот странный, чуть ли не бронированный, почтоприёмник каким-то образом крепился к двери снаружи.
Ловушка. Этот дом — ловушка. И да — без окон, без дверей. Его посадили в эту ловушку, к этой сумасшедшей похотливой бабёнке. Кто и зачем? И как и когда?
На всякий случай он не очень сильно ударился лбом о дверь. Если он спит, то такого удара вполне достаточно, чтобы проснуться.
Но он не спит, разумеется.
Тот, кто его подсадил в этот бункер, стопроцентно руководствовался отнюдь не благими намерениями. То, что Дик — жертва, не вызывало у него никаких сомнений. Вопрос: что его ждет?
Смерть.
Этот ответ пришел сам собой, быстро и естественно, настолько быстро и естественно, что даже не вызвал никаких эмоций.
Ну что ж… Значит, его ближайшая задача — избежать смерти. Он будет защищаться. Если он не сумеет найти выхода отсюда, значит, он будет защищаться и постарается как можно дороже продать свою молодую жизнь.
Кому? Кто покупатель? Ну не эта же девка, в самом деле: она хоть и крепко сложена, но всё же — женщина. Если только она не затрахает его до смерти…