– Во сколько вы проверили ее в последний раз? – спросил детектив, доставая из внутреннего кармана пиджака блокнот.
– Я проверяла в полночь, – сказала Энн. – Я помню время. Мы ходили каждые полчаса, и тогда была моя очередь. С ней все было в порядке. Она спала.
– Я проверил в полпервого, – добавил Марко.
– Вы абсолютно уверены? – спросил детектив. Марко кивнул, глядя себе под ноги. – Значит, тогда вы проверили ее в последний раз, перед тем как вернулись домой?
– Да, – сказал Марко. Он поднял глаза на детектива и нервным движением провел рукой по своим темным волосам. – Я ходил проверять в полпервого. Была моя очередь. Мы придерживались графика.
Энн кивнула.
– Сколько вы сегодня выпили? – спросил детектив у Марко.
Марко вспыхнул.
– У нас с соседями была маленькая вечеринка. Выпили немало, – признался он.
Детектив повернулся к Энн:
– А вы сегодня пили, миссис Конти?
Ее лицо пылало. Кормящим матерям пить не полагается. Ей так хотелось соврать.
– Немножко вина за ужином. Не помню точно, – сказала она. – Это же была вечеринка.
Она гадала, насколько пьяной выглядит и что этот детектив должен о ней подумать. Ей казалось, он видит ее насквозь. Она вспомнила лужу рвоты наверху в детской. Может, от нее несет спиртным так же, как от Марко? Она вспомнила, что в ванной разбито зеркало, что ее рука, теперь замотанная в чистое кухонное полотенце, вся в крови. Ей стыдно за то, какими они предстали перед ним – пьяные родители, бросившие шестимесячную дочь. Интересно, предъявят ли им обвинение?
– Какая вообще разница? – спросил детектива Марко.
– Это может повлиять на надежность ваших показаний, – спокойно ответил детектив. Он их не осуждает. Кажется, ему важны только факты. – Во сколько вы ушли с вечеринки? – спросил он.
– Почти в половину второго, – ответила Энн. – Я все следила за временем на телефоне. Мне хотелось уйти. Я… я должна была проверить Кору в час, была моя очередь, но я подумала, что мы уже скоро пойдем, и пыталась поторопить Марко. – Ее терзало чувство вины. Если бы она проверила в час, пропала бы дочка? Но, с другой стороны, так много было способов предотвратить случившееся.
– Вы позвонили в «911» в час двадцать семь, – сказал детектив.
– Дверь была открыта, – вспомнила Энн.
– Дверь была открыта? – повторил детектив.
– Примерно на восемь сантиметров. Я уверена, что запирала ее, когда ходила проверять в полночь, – говорит Энн.
– Насколько уверены?
Энн задумалась. Уверена ли она? Увидев открытую дверь, она не сомневалась, что перед уходом заперла ее. Но теперь, после всего, что случилось, как она могла что-то знать наверняка? Она повернулась к мужу:
– Ты случайно не оставлял дверь открытой?
– Нет, – ответил он отрывисто. – Я ей не пользовался. Я ходил через задний двор, помнишь?
– Вы ходили через задний двор, – повторил детектив.
– Возможно, я не всегда запирал за собой дверь, – признался Марко и закрыл лицо ладонями.
Детектив Расбах внимательно наблюдал за супругами. Пропал ребенок. Похищен из кроватки (если верить родителям, Марко и Энн Конти) приблизительно между 00:30 и 01:27 неизвестным лицом или лицами, пока родители были в гостях у соседей. Входную дверь нашли приоткрытой. Отец, возможно, не запер дверь на задний двор: и действительно, она была закрыта, когда приехала полиция, но не на замок. Горе матери не подлежало сомнению. Как и отца, который казался глубоко потрясенным. Но во всей ситуации крылось что-то неправильное. Расбах задумался, что происходит на самом деле.
Детектив Дженнингс жестами попросил его подойти.
– Прошу прощения, – сказал Расбах и ненадолго оставил безутешных родителей.
– В чем дело? – тихо спросил Расбах.
Дженнингс показал маленькую упаковку таблеток.
– Нашел это в шкафчике в ванной, – сообщил он.
Расбах взял у него прозрачный пластиковый флакон и изучил ярлык: «ЭНН КОНТИ, СЕРТРАЛИН, 50 МГ». Расбах знал, что это мощный антидепрессант.
– В ванной на втором этаже разбито зеркало, – сказал Дженнингс.
Расбах кивнул. На второй этаж он пока не поднимался.
– Что-нибудь еще?
Дженнингс покачал головой.
– Пока ничего. На вид в доме чисто. Похоже, больше ничего не пропало. Дальнейшее узнаем через несколько часов от криминалистов.
– Хорошо, – сказал Расбах, отдавая Дженнингсу таблетки.
Он вернулся к супругам на диване и продолжил допрос:
– Марко, – не возражаете, если я буду называть вас Марко? – что вы делали, после того как проверили ребенка в полпервого?