– А как же я узнаю ее в одежде? Откуда мне знать, она это или нет?
При этих словах я ощутила легкий укол в сердце, точно меня пронзило иголочкой страха.
– Я тебе ее покажу, – коротко бросила я.
И нашла ее в столовой. Она сидела за столиком в углу, одетая в черную обтягивающую блузку с глубоким декольте и в цыганскую юбку. Ее спутником был видный мужчина с обширной лысиной и в очках.
– Она сидит вон там, – сказала я, мотнув в их сторону головой.
Эдвард обернулся:
– Откуда ты знаешь, что это именно она?
– Это должна быть она, – с нажимом произнесла я.
Эдвард отпил большой глоток кофе из щербатой фарфоровой кружки.
– Ну что, ты готова вступить в игру? – спросил он нарочито равнодушным тоном, но я почувствовала за этим едва скрываемое возбуждение.
– Готова.
– Сколько времени у меня на это?
– До нашего отъезда.
Он присвистнул:
– Фору мне даешь. – Да.
На четвертый день надзирательница сообщила, что меня вызывают на беседу с воспитателем.
– С пани Воспитательницей? – уточнила я, но ответа не получила.
Она вела меня лабиринтом коридоров, пока мы не оказались у решетки, отделяющей административную часть от камер заключенных. Сердце в груди колотилось как сумасшедшее, как будто через минуту должно было произойти что-то необыкновенное. После обязательного досмотра уже другая надзирательница ввела меня в небольшое помещение, в котором находились только стол и сейф. Именно здесь я и беседовала с Изой до этого. Если ее действительно так звали. От волнения у меня вспотели ладони. Мне пришлось ждать несколько минут, прежде чем послышались шаги. Я уже знала, что это она.
Вошла Иза. Женщина, как и в тот раз, была одета в форму, но сейчас, к моему удивлению, она была на высоких каблуках.
Волосы заколоты в пучок на самой макушке, но одна прядь выбилась и упала на шею. С этой прической ее лицо изменилось, став просто ослепительно красивым. «Да как ее вообще сюда занесло?» – в который раз озадаченно подумала я.
Она уселась за стол, долго искала сигареты, потом зажигалку. Наконец открыла папку, в которой теперь заключалась моя судьба, и взглянула на меня своими золотистыми в крапинку глазами.
– Ну как дела, все о'кей? – спросила она.
– Пока не съели, – парировала я.
Ее губы дрогнули в едва заметной улыбке, и тут я увидела у нее с правой стороны под нижней губой маленькую бородавку, впрочем, назвать это изъяном было нельзя. Эта деталь лишь добавляла ей прелести.
– Начальник принял во внимание мое ходатайство и определил тебя на работу в библиотеку. Можешь отправляться туда сразу после завтрака. Твое присутствие на работе всегда обязательно в свободное время заключенных. Тебя это устраивает?
– Да. А мне дадут ключи от библиотеки?
Иза явно удивилась вопросу:
– Зачем тебе ключи?
– Но ведь я буду, по всей видимости, материально ответственна за книги?
Она рассмеялась:
– Конечно же, пара-тройка воровок здесь найдется, но книги – это последняя вещь, которую им захотелось бы украсть. Еще вопросы есть?
– Нет.
– Прекрасно. Ну и, разумеется, мы с тобой регулярно будем встречаться для воспитательных бесед. Мы хотим, чтобы ты вернулась в общество нормальным человеком. В общем, хотим тебе помочь. Я хочу тебе помочь.
– Прекрасно, – в тон ей ответила я.
Она бросила на меня быстрый взгляд:
– Иронизируешь? Если так, то искренне советую одуматься. Не успела сюда явиться, как проштрафилась – нападение на надзирательницу при личном досмотре. Вот почему твое пребывание в одиночке затянулось на четыре дня вместо одного.
– Надзирательница посягнула на мои личные права, – резко возразила я.
– Ого! Личные права? – скривилась Иза. – Нет у заключенного никаких прав, кроме собственной задницы, о которой ему и следует заботиться.
– Даже когда у него ищут вшей, которых нет?
Воспитательница глубоко затянулась сигаретой.
– У нашей Эллочки ко всем отношение одинаковое, – сказала примирительно Иза. – А ведь попадаются экземпляры, у которых этих маленьких зверушек выше крыши. И не только в верхней шевелюре, но и в нижней.
– Она вполне могла бы поверить мне на слово, – продолжала я, продолжая сердиться.
– Могла бы, – усмехнулась Иза. – Поэтому мы не стали записывать эту провинность в твое дело.
Воспитательница закурила очередную сигарету.
– А как у тебя складываются отношения с Агатой?