Временно забытый Бараш хмуро отошел в сторонку. Лосиния невозмутимо кивнула. – Благодарю. Временное жилье мне понадобится.
- Ну вот и умница. Бараш! Развернулись и шагом марш к моему дому. А как ты добралась-то, деточка?
«Деточку» Лосиния проигнорировала. – Сначала я планировала в ближайшем городе взять машину, - ровно ответила она. – Но при изучении карты поняла, что ни один из доступных перевалов на машине не пересечь. Ваша долина надежно защищена от внешнего мира. Конечно, я могла бы воспользоваться морским транспортом, но, признаться, я ужасно боюсь воды. Поэтому возможность преодолеть горы на самолете была настоящим везением. И я наняла самолет.
- А, - понимающе кивнула Совунья. – У нас Пин на самолете тоже иногда в горы мотается. Там, говорит, красиво.
- Возможно, - не стала спорить Лосиния. – Я как-то не смотрела по сторонам. Не ценитель.
Бараш вытаращил глаза. О, эта точно найдет с Нюшей общий язык. Как можно остаться равнодушным к красоте гор? Неприступные вершины под снежными шапками, ветер, морозный воздух и вдохновение! Чемодан Лосинии ему уже порядком надоел, однако выставить себя перед дамой слабым животным поэт не мог. Поэтому, когда они подошли к дереву, в котором обитала сова, и поднялись по лестнице, Бараш с несказанной радостью опустил багаж на веранду. Джентльмен! Видела бы Нюша.
Лосиния благодарно кивнула и протянула копыто для пожатия.
– Вы очень меня выручили, - произнесла гостья тем ровным тоном, который Бараш уже успел запомнить. Возможно, в своем университете она читает лекции – в той же спокойной, четкой манере. Да, она наверняка преподает, экспериментаторы-практики у Бараша крепко ассоциировались с неряшливостью, бутербродами и некой безуминкой в глазах. У Лосинии этого не было.
- Совунья, ты Нюшу не видела? – собираясь уходить, поинтересовался Бараш. Сова уже скрылась в доме, оставив дверь открытой, а Лосиния все еще стояла на веранде и осматривалась.
- Видела, конечно, - донеслось из комнаты. – Мы вместе вышли, и она свернула к себе. Иди к ней, она тебя, наверно, ждет.
Разумеется, ждет! – Нюша – это… хм, - Бараш специально запнулся, дабы придать больше таинственности своим словам. – Моя принцесса. А я – ее храбрый рыцарь.
Лосиния с улыбкой кивнула. – Она, конечно, красавица.
Бараш прижал копыта к груди. О, этот пожар души! – Она… она прекраснее всех женщин на свете! Она Мисс нашей Вселенной, идеал!.. Вам обязательно нужно с ней познакомиться. Вы надолго к нам?
- «Как жаль, что вы наконец-то уходите», - процитировала Лосиния и рассмеялась. – Я постараюсь недолго мозолить вам глаза. Я же понимаю, что в столь замкнутом сообществе визитеры нежелательны.
- Не говори глупостей, милочка, - вынырнул из грохота кастрюль голос Совуньи. – Ты училась у Лосяша… степень есть?
- Кандидат биологических наук. – Суп-то сварить сможешь? – сова выпорхнула на веранду, сунула опешившей Лосинии в копыта половник и ненавязчиво подтолкнула ее в спину. – Последи за ним. Мешать по мере необходимости.
Та не стала возражать и скрылась в доме. Совунья обернулась к Барашу. – Ну, чего ты? То про Нюшу спрашивает, то торчит здесь, как пень подосиновый! Или ты вон ей, - энергичный кивок в направлении дверного проема, - хочешь стихи почитать?
- Нет, нет, - Бараш попятился. – И правда, пойду-ка я, - и он, шустро спустившись по лестнице, припустил в изначальном направлении. Нюша и впрямь, наверно, уже заждалась…
Хрюшку он действительно нашел на крыльце ее собственного дома. Нюша плела венок из ромашек и выглядела при этом безумно трогательно. Барашу тут же захотелось об этом написать. – Мы с самого утра не виделись, - старательно изображая оскорбленное достоинство, начал он. Нюша фыркнула. – И сейчас я бы хотел пригласить тебя на прогулку, дабы загладить возникшее между нами непонимание.
- Между нами возникло непонимание? – удивленно вскинула брови хрюшка, на миг даже оторвавшись от своего занятия. Бараш опешил. – А по-моему, кто-то слишком переоценил свое значение в моей жизни. Кто бы это мог быть?
- Но… но…
- Бараш! – гневно хрюкнула принцесса долины и водрузила на голову уже законченный венок. – Будь мужчиной! Прояви уверенность, в конце концов, покажи, кто в семье будет главным. А то ты всю жизнь заикаться будешь, «бее… мее…», пока жена вершит великие дела! Но так уж и быть, идем, - она поднялась со ступенек и величественно прошествовала мимо Бараша, взмахнув в его сторону косичкой. – Я провела эту ночь с Лосяшем.
Ох как звучит!
Нюша аж сама зарделась от двусмысленности фразы. Бараш копытом поднял отвисшую челюсть.
- Но теперь я готова выслушать твою новую поэму. Она обо мне?
- Д…да, частично, - влюбленный литератор торопливо семенил рядом. Вообще-то поэма была о горах, но разве не в Нюшином присутствии горы вдруг превращаются в «го-о-оры»? – Может быть, на качелях покачаемся?
Хрюшка согласилась неожиданно легко. Несмотря на ворчливость, выдававшую плохое настроение, она все же была рада видеть своего преданного поклонника. Этот день вообще шел как-то наперекосяк. Типичный жаворонок, Нюша, заснувшая уже под утро, сейчас чувствовала себя совсем разбитой. Она пробовала днем поспать еще, но только час проворочалась в кровати. Пыталась читать – даже модные журналы не могли вернуть ей настроение. А теперь рядом с ней идет Бараш. Такой привычный, обыденный, и в то же время он – единственное, что сегодня случилось правильно. Случился Бараш.
«Ну полный Бараш!» - с некоторым неудовольствием подумала Нюша, когда он внезапно выяснил, что где-то оставил свою поэму.
- Я сейчас прочту наизусть! – стараясь спасти разваливающееся свидание, пылко воскликнул он и в возбуждении забегал перед ней. Хрюшка со скучающим видом опустилась на качели.
- Да не трудись… и что мы будем делать? Ты даже конфет не принес. Смотреть на «го-о-оры»?
Бараш почесал в затылке. – Да… прости. Я выронил стихи, когда меня окликнула Лосиния, а потом забыл их поднять. Пожалуйста, не сердись.
Нюша уже не сердилась – она была удивлена. – Кто такая Лосиния? – чтобы Бараш где-то забыл свои стихи? Нонсенс! Для этого землетрясение должно случиться!
- Она лось… ну то есть лосиха. Приехала выманить нашего Лосяша из его берлоги и увезти на вручение Нобелевской премии, представляешь? Удивительная женщина! Я рассказал ей о тебе, пока Совунья суп варила.
Ну, это-то как раз неважно… рано или поздно эта мадам все равно бы услышала о первой красавице долины. Но кем она доводится Лосяшу? Нюша и сама не могла понять, зачем ей эта информация: ну был в долине один лось, теперь будет два, какая разница?
- Она… родственница? – тихо поинтересовалась хрюшка. – Может, сестра или племянница?
- Говорит, ученица. Совунья спросила ее про степень, Лосиния – кандидат наук. Это что значит? Как наш Лосяш примерно?
- Нет, это ниже рангом, - машинально ответила Нюша, лихорадочно соображая. Вот уж не было печали. Родственница – дело другое, с родственников спроса нет. А так… кажется, эта Лосиния ей уже не нравится. – Она красивая? – уже более требовательно продолжила допрос хрюшка. Бараш крепко задумался.
- Нет… не сказал бы. Красивая – это ты, куда ей до тебя. Она уже взрослая, а даже косметикой не пользуется, - хотя не факт, что это плохо, мысленно продолжил Бараш, вспомнив ядовито-зеленые тени в арсенале своей возлюбленной. – Ну и рогов у нее нет. Но ведь и тебе они не нужны?
- Значит, если бы у нее были рога, она была бы красивее меня? – вспыхнула Нюша. – С каких это пор ты любуешься чужими рогами?!
- Но у нее их нет, а если бы были… – не выдержал поэт, стукнув копытом по стволу дерева. – У меня тоже есть рога, и я имею право смотреть на чужие!
- На женские?! – грозно хрюкнула принцесса долины, придвигаясь ближе. Бараш отступил на шаг. – Значит, я, одинокая и несчастная, сижу дома и страдаю, а он мечтает чужих учениц за рога лапать!
Бараш осел на землю. В этом была вся Нюша: сама придумала, сама обиделась. Ему и в голову не приходило лезть к Лосинии с чем-то подобным – а вон поди ж ты.