- Нет, - выдавила она, стараясь скрыть вспыхнувший на щеках румянец. – Ты умный. Я просто думала, что хочу… чтобы в следующий раз у тебя всё получилось. Ну или хотя бы пусть неудача будет не твоей виной, - сбивчиво закончила Нюша, не зная, снять плащ или не стоит, всё равно она вроде как уже уходит. От этого она еще больше смущалась.
Лосяш кивнул. То ли своим мыслям, то ли согласился с Нюшиным бормотанием, но в любом случае это ее подбодрило. – Лосяш… скажи, а почему ты к нам обращаешься на вы, а к ней одной, - она махнула копытцем в сторону выхода, - на ты?
Этот день определенно должен был стать днем длинных пауз.
- Ох, любознательная моя… если хотите, я расскажу вам одну историю. Но для этого вам придется снова разуться и пройти.
Нюша торопливо скинула сапоги на коврик у двери и протопала к компьютерному столу. Уселась на свободную табуретку и приготовилась ждать. Лосяш мерил шагами комнату.
- Когда я был молод… это, конечно, было не так давно, как у уважаемого Кар-Карыча, но тоже достаточно приличный срок назад… у меня была аспирантка. Она имела какой-то невразумительный диплом бакалавра, не тянущий и на среднюю курсовую, но очень хотела быть биологом. Как она сдавала вступительные экзамены, я не знаю, принимал ее не я. Но однажды утром она появилась на пороге моей лаборатории, девушка с двумя косами, уложенными вокруг ушей. И сказала, что теперь она будет работать у меня. Готова приходить к шести утра и, если того потребует задача, даже раньше.
Нюша присвистнула: ей ли не знать, какую реакцию у лося вызвало это заявление.
- Где-то с полгода она привыкала. К тому, что у ученых нет рабочего дня в традиционном понимании. Сутки на ногах – значит, сутки. Двое – ничего не поделаешь, держись. Она выстояла. Нет, я не пытался, заваливая ее работой, сделать из нее копию себя. Я просто хотел, чтобы она поняла, во что ввязалась. К концу первого года ее аспирантуры я был без нее как без рук. Тогда мы и начали понимать, что нас связывает уже нечто большее, чем просто работа. «Лосяш и его Лосиния», - хмыкнул он, видимо, цитируя кого-то из коллег. – На втором году аспирантуры у нее было полтора десятка публикаций и примерно столько же – конференций в «Апробации работы». И мы уже несколько месяцев были вместе. А потом… а что потом? Лосиния – женщина, а для женщин внешность всегда на первом месте. Даже для таких, как она. А она необыкновенная, Нюша, она такая же сумасшедшая, как и я. Мы чувствуем друг друга – до сих пор, потому что у нас за плечами – совместные эксперименты, сотни бессонных ночей в лаборатории и холодные бутерброды, разложенные на вытяжке. Но, как я уже сказал, для женщин внешность всегда на первом месте. Моя Лосиния – совершенно нелогично! – предпочла другого.
- Какой ужас… а почему?
- Видишь ли, некоторые, не побоюсь этого слова, лоси!.. А, впрочем, неважно. Ее не устроил размер моих очередных рогов. Что именно не устроило меня – ты и сама поймешь из вышесказанного. На тот момент я предпочел бы никогда ее больше не видеть.
- А сейчас? Ты же был рад.
- У меня к ней уже не осталось никаких чувств. Поэтому я могу искренне радоваться ее приезду. Я ведь действительно давно ее не видел. Коллеги вроде нас – это уже ближе, чем друзья. Что и позволяет нам так общаться. Не удивляйся.
Нюша не удивлялась – она была просто ошарашена. Видимо, в этом есть какое-то особое искусство – радоваться встрече с кем-то, кто однажды больно тебя ранил. Ей самой пока этого не понять. И безупречная Лосиния, такая умная и талантливая, поступила с ним как последняя свинья! Хрю.
Ну уж нет… никуда Лосяш с ней не поедет. Вот только почему он рассказал эту историю именно Нюше? Не Совунье, которая, с ее-то опытом, всегда даст толковый совет, а именно Нюше. Хрюшка машинально покусывала копытце. Ее настроение неуверенно и тревожно, но все же начинало порхать первыми весенними бабочками.
========== Глава 3 ==========
Не прошло и года. Автора временно покидала муза.
1
Уж если Нюша за что-то бралась, то делала основательно. Особенно это касалось создания очередного облика принцессы. К тому, чтобы сразить Лосяша наповал, хрюшка подошла со всей ответственностью: напудрилась, собрала копну кудряшек и в качестве последнего штриха дополнила новые туфли модным этой весной элегантным браслетом на щиколотку. Уже не было смысла обманывать саму себя: ей нужен Лосяш, и ради его внимания принцесса долины пойдет на все. Это было волнующе, немного тревожно и так по-взрослому… Временами Нюше казалось, что события и ощущения сменяются слишком быстро, чтобы успевать на них реагировать.
Все было бы замечательно, если бы не одна так некстати появившаяся проблема. У этой проблемы была уложенная венцом коса, защищенная кандидатская и умение работать в сумасшедшем режиме Лосяша. Проще говоря, Нюша уже заранее видела, как ее томное изящество разбивается о стену самоуверенной невозмутимости Лосинии. Отступать было поздно – время принимать бой. Нюша в последний раз взглянула на себя в зеркало и, довольная увиденным, немного успокоилась: не устоит.
Вот только и она на своих каблуках долго не устоит. «Протез копыта какой-то, честное слово!» - хмуро буркнула Нюша, спускаясь с лестницы и едва не улетев носом в песок от подвернувшегося незаметного камешка. На какие только ухищрения не приходится идти порядочной девушке, чтобы стать еще красивее! Когда впереди показался дом Лосяша, хрюшка уже не верила, что дойдет, - копытца болели нещадно. Терпеть такие мучения ради Бараша ей и в голову не приходило. Над этим следовало задуматься. Но позже, потом, сейчас не до этого. Забыв от любопытства даже про неудобные туфли, Нюша приблизилась к дому.
Во дворе, чуть поодаль от входной двери, красовалась на треножнике здоровенная стеклянная бадья, и в ней медленно перемешивалось что-то жемчужно-мутное. От бадьи через окно тянулись в дом разноцветные шланги. Лосяш ползал на коленях вокруг этого странного сооружения и подбрасывал палочки в маленький костер, служивший, надо понимать, горелкой. Нюша присвистнула: вот так дожили… Не сумев пересилить собственное любопытство, она подошла поближе и наклонилась, рассматривая весело пляшущий огонь, так что ученый во время очередного круга почета столкнулся с ней нос к носу. Нюша мигом выдала самую очаровательную из своих улыбок.
- Доброе утро! Ты начал новый эксперимент? Я могу помочь?
Видимо, он что-то заметил в монотонном движении мутной жидкости, потому что вскочил, растерянно всплеснув копытами, и машинально пробормотал:
- Угу. Так, мне нужно… – Что? – с готовностью подхватила хрюшка, уже прикидывая, как перешагнуть через клубок шлангов и не споткнуться. Лосяш смотрел на нее совершенно отсутствующим взглядом.
- Лосиния, колбу с нижним выходом, быстро!
Из дома донесся торопливый стук копыт, и буквально через несколько мгновений из окна высунулась лосиха с искомым предметом. Нет, что такое колба, Нюша в принципе знала, но вот «нижний выход» был для нее открытием. Как оказалось, всего лишь еще одна трубка, подсоединенная к короткому отростку в стенке колбы. Нюша вздохнула: приличной девушке весьма затруднительно здесь чем-то помочь.
Тем временем Лосяш забрал колбу и, соединив трубки, слил в нее немного жидкости из бадьи. Колба перекочевала обратно в ловкие копыта Лосинии.
- Воду подкрути. И готовь пеногаситель. – Есть, - коротко ответила бывшая аспирантка и снова скрылась в доме. Очевидно, процессом в бадье управляла именно она – под команды со двора. В трубе, оплетающей сосуд, громче зашумела вода. Лосиния вышла из дома, вытирая мокрые копыта о халат.
- О. Доброе утро, Нюша, - спокойно поздоровалась она. Хрюшке пришлось вежливо кивнуть, пряча гневный взгляд. Не было совершенно никакого желания обмениваться с ней любезностями. Лосяш, похоже, о присутствии рядом первой местной красавицы благополучно забыл. – Нюша! – снова окликнула лосиха, стоя чуть поодаль. – Отойдите подальше, будьте любезны.