В восемь часов пятьдесят пять минут армейский пятнистый фургон (американский аналог российского "Урала"), остановился на крутой излучине мелкого безымянного ручейка, ширина которого не превышала тридцати-сорока сантиметров.
Обычно в этом месте две группы "ооновских" дозорных расходились в разные стороны, оставляя Чёрное ущелье южнее. Но на этот раз, во-первых, группа была лишь одна. А, во-вторых, и маршрут был кардинально противоположным: им предстояло перебраться через Чёрное ущелье и обследовать его южную кромку.
Дозорные вылезли из-под пятнистого брезентового тента, спустились на землю (вернее, на грязно-жёлтый песочек), тщательно проверили походную амуницию, огнестрельное и холодное оружие, правильность настройки раций, душевно попрощались с водителем и, взвалив на плечи тяжёлые рюкзаки, проследовали на юг.
Примерно через четыреста пятьдесят метров они вышли к обрыву.
- Ну, в общем-то, это и не совсем обрыв, - заглянув вниз, задумчиво хмыкнул Белов. - Так, просто очень крутой склон. Градусов так пятьдесят-шестьдесят по отношению к линии горизонта. И не более того. Общая протяжённость - на уровне ста двадцати метров. Ничего страшного, короче говоря. Прорвёмся.... Закрепим две связанные между собой надёжные верёвки вон к тому валуну, другой верёвочный конец спустим на дно ущелья и будем спускаться?
- Пожалуй, не стоит заморачиваться с верёвками, - решил Лёха. - Только время потеряем. По-простому спустимся. Ибо природное раздолбайство (по утверждению уважаемого Виталия Палыча), является неоспоримым и наиважнейшим конкурентным преимуществом всего русского народа в целом. А заслуженных и авторитетных генералов, ясен пень, надо неукоснительно слушаться...
И они спустились "по-простому", то бишь, на собственных камуфляжных задницах, старательно тормозя толстыми рифлёными подошвами армейских ботинок.
Не обошлось, как водится, и без досадного происшествия: в самом конце спуска Белов не смог надёжно затормозить, вследствие чего неуклюже перевернулся пару раз через голову и - от души - впечатался физиономией в крутой холмик, состоявший из смеси рыжего песка и чёрно-серого каменного крошева.
- Ну, вот, кажется, нос разбил, - с трудом поднявшись на ноги и осторожно трогая правой ладонью лицо, резюмировал Артём. - Даже кровь капает, так его и растак...
- Капает-ет-ет-ет, - разнеслось над ущельем. - Так его-его-его.... Растак-так-так-так...
- Ничего себе - эхо.
- Ничего-го-го-го.... Эхо-хо-хо-хо...
Петров, скорчив рассерженную гримасу, поднёс указательный палец к губам, призывая к тишине, протянул напарнику вскрытую упаковку с одноразовыми носовыми бумажными платками и взмахом руки обозначил направление предстоящего маршрута.
Через пару минут, когда кровь перестала капать и сочиться из носа Белова, они двинулись дальше.
"Это Чёрное ущелье - очень странное место", - размеренно шагая по грязно-жёлтому песку, местами покрытому островками тёмно-зелёного мха и жёлто-фиолетовых лишайников, подумал Лёха. - Очень, очень и очень. Из серии - страннее ещё поискать надо.... Во-первых, я был железобетонно уверен, ознакомившись с генеральской картой, что Чёрное ущелье достаточно узкое, от силы - метров четыреста-пятьсот. Ошибался, надо признать. Раз, наверное, в десять-двенадцать. Очередной пустынный казус (он же - нежданный сюрприз), в действии, мать его.... Во-вторых, эти пушные мхи и разлапистые лишайники. Ну, не видел я в тутошних знойных краях ни того и ни другого, мол, неподходящий для них климатический пояс.... В-третьих, здесь всё вокруг наполнено неясной тревогой, ощущением близкой опасности и призрачной белёсой дымкой. Под каблуками армейских ботинок тихонько поскрипывает мелкая серо-чёрная галька. А местное чуткое эхо, откровенно глумясь и насмехаясь над нами, временами превращает этот тихий скрип в громкий и зловещий визг, разносящийся - как кажется - по всем закоулкам ущелья. И это - однозначно плохо. В том смысле, что неизвестный противник (если он, конечно, находится где-то поблизости), уже предупреждён о нашем внеплановом визите. Впрочем, тьфу-тьфу-тьфу, будем надеяться на лучшее. То бишь, на сегодняшнюю полную безлюдность, нас с Тёмным, естественно, не считая.... В-четвёртых, однозначно ощущается какая-то нездоровая и подозрительная сырость. Практически через каждые пятьдесят-семьдесят метров под ботиночными подошвами звонко хлюпает водица, это тонюсенькие ручейки, прихотливо змеясь и петляя по дну Чёрного ущелья, образуют жёлто-мутноватые лужицы.... На округлых серо-розовых валунах задумчиво грустят разноцветные ящерицы. Змеи, пауки и скорпионы активно ползают и шастают по низенькой каменистой террасе. Бр-р-р! Гадость какая.... Всё? Нет. В-пятых, имеет место быть специфичный воздух: слегка горьковатый и непривычно-плотный.... Оригинальный такой запах, надо признать. И, вместе с тем, однозначно-знакомый.... Ага, вон - сквозь белёсую туманную дымку - проступает высокий продолговатый холмик, склоны которого густо покрыты какими-то высокими и стройными кустами. Стоп-стоп.... Это же разнообразные амариллисы, низкорослые фиалковые деревья и разлапистые кусты дурмана. Хрень полная и отвязанная. Откуда здесь, в самом сердце Сахары, взялись растенья, свойственные предгорьям американских Анд и Кордельеров? Да, блинчики подгоревшие, очередная навороченная шарада.... Опа, дурманящие ароматы всё усиливаются и усиливаются. Не к добру это, мать моя женщина добродушная..."
- Голова кружится, - хрипло выдохнув, сообщил Тёмный. - Ресницы слипаются. Как бы - незаметно для самих себя - не впасть в состояние коварного наркотического опьянения...
- Подстрахуемся, не вопрос, - решил Петров. - Достаём противогазы и оперативно напяливаем их на благородные "грушные" физии.
- Может, Алекс, не надо? Жарко же.
- Отставить разговорчики! Выполнять, старший лейтенант...
Через два часа с небольшим дозорные (или же разведчики?), успешно пересекли Чёрное ущелье с севера на юг, освободились от противогазов, взобрались, приложив немалые усилия, вверх по склону и, перевалив через кромку обрыва, вновь оказались в пустыне.
- Ох, чёрт знает, что такое, - с трудом восстанавливая дыхание, проворчал Белов. - На спуск затратили всего-то две-три минуты, а на подъём - час без четверти. Пропотел, считай, до последней нитки, до сих пор мышцы рук-ног-плеч-спины слегка подрагивают, мать его.... Может, передохнём?
- Согласен, п-привал, - прохрипел Лёха. - В лёгких колет, словно бы в них насыпали - без всякой меры - местного раскалённого п-песка. Да и попить-покушать было бы, честно говоря, совсем н-неплохо...
Освободившись от походной амуниции, они вволю напились кипячёной воды, слегка разбавленной грейпфрутовым соком, и перекусили. Так, ничего особенного: толстые соевые галеты с питательным крабовым маслом, по пакетику орехового ассорти с изюмом и по банке говяжьей тушёнки. Вообще-то, изначально в составе "ооновского" сухого пайка никакой тушёнки не было и в помине (да и быть, априори, не могло). Но дальновидный генерал-лейтенант Громов, зная пищевые привычки и предпочтения своих подчинённых, добился-таки некоторых существенных изменений - с чётким российским уклоном. Типа: - "Слуга царю, отец солдатам...". Всё, как и полагается...