— Удобно, — сказала Ася. — Вы мои гости. Пройдемте в гостиную. Можете не раздеваться. — И, угадав опасения Сергея, успокоила его: — Папа во дворе. Колет дрова.
Они вошли в гостиную. Бормотов взглянул на голову сохатого с мощными ветвистыми рогами.
— Красавец! Охотничьи трофеи хозяина?
Сергей увидел на столе знакомую зеленую папку. Обрадовался: она здесь, а не в хищных лапах мистера Ольшванга!
Раздался бой часов. Без четверти семь.
— Да. Нас ждут. — Бормотов досадливо потер небритый подбородок.
— А листовки? — встревожился Сергей.
— Хуже с письмом. Его надо непременно передать сегодня. Ночью уходит товарищ через фронт. Сведения, собранные в Екатеринбурге… Их ждет Ленин!..
Они разговаривали тихо. До Аси, опять севшей в качалку, долетали отдельные слова. Горькое это чувство, что не она разделяет с Сергеем как близкий друг и товарищ трудности и опасности: «Почему так получилось, кто виноват? Я? Сергей? Мы оба или суровое время, которому недосуг обращать внимание на каждого в отдельности, на их личное счастье?»
— Пойду, — решительно заявил Сергей. — А вы пока оставайтесь здесь.
— Тебе рисковать нельзя. Вдруг они тебя узнают? Ты нужен на заводе!
Снова помолчали.
— Эх, осложнение!
Асе непреодолимо захотелось помочь им. Но как?
Часы солидно отбили семь ударов. Прошло еще пятнадцать минут.
— Что бы такое сделать? — не выдержав, тоскливо сказал Сергей.
— Подождут до восьми, решат, что нас схватили вместе с Черноусовым, и больше на эту явку не придут. Разыскивай их после! — Бормотов в сердцах скомкал варежку и засунул ее в карман. — И письмо не отправим!
Ася решилась:
— Отнесу я!
Сергей и Бормотов переглянулись.
— Не доверяете?
— Ты серьезно? — спросил Сергей.
— Такими вещами разве шутят!
— Не боишься?
— Неважно, боюсь или не боюсь…
Сергей взглянул на Бормотова: решать должен он.
— Подумайте хорошенько, что получится, если… — предостерег Бормотов.
— Я понимаю, — упрямо ответила Ася.
— Ну что ж, — глаза Бормотова потеплели. — Запомните адрес: Вторая Береговая, двадцать семь.
— Вторая Береговая, двадцать семь, — сосредоточенно повторила Ася.
— Крайний домик, как спуститесь к реке. Увидите в окне зажженную лампу, постучите так… — Бормотов стукнул по столу раз, потом, после паузы, подряд еще три раза.
— Лампы не будет — не стучи, — добавил Сергей.
— Откроют дверь, — продолжал Бормотов, — спросите: «Свежую рыбу продаете?»
— Свежую рыбу продаете? — прошептала Ася.
— Вам ответят: «Вся продана». Тогда, — Бормотов вытащил толстый пакет, завернутый в газету, — передайте.
— И все?
Ася хотела взять пакет, но Бормотов не отдал, а спросил, улыбнувшись:
— Мало? Ну, а… допустим, встретится патруль. Обыщут, обнаружат пакет — тогда что?
— Скажу… — Асины брови озабоченно сошлись в одну линию. — Нашла на улице. А что в нем, не знаю.
— Могут не поверить, задержат, отведут в контрразведку. А? Подумали о последствиях?
Бормотов смотрел сурово и требовательно. Сергей, волнуясь, ждал ответа.
Ася твердо произнесла:
— Да.
Бормотову понравилось, как смело бралась за рискованное дело молодая женщина. Это не каприз, не минутный порыв, а обдуманное и твердо принятое решение.
— Молодец. Но подводить вас нельзя.
Развернув газету, он вынул из нее конверт.
— Отнесите письмо. Листовки передадим сами. Завтра.
Ася взяла шапочку и тщательно спрятала конверт за подкладку.
— Ого! — Бормотов улыбнулся и добродушно пошутил: — Видать, опытный конспиратор.
Услыхав, как хлопнула входная дверь, все трое подумали одно и то же: их ищут!
— Спрячьтесь в моей комнате. Скорей!
— Едва Ася успела закрыть дверь и дважды повернуть ключ, в коридоре раздался голос Вадима: «Ростислав Леонидович!»
— Папы нет! — крикнула Ася.
— Ты здесь, моя маленькая фея, — Вадим поцеловал Асю. — Разве папа не у себя?
— На дворе, колет дрова!
— Сегодня из Екатеринбурга возвратился господин Ольшванг. Наш завод передадут обществу «Сандэрс энд Родерс». Меня ожидает повышение. И еще новость, по секрету. — Вадим обнял Асю. — Возможно, мы поедем за границу. Довольна ли, моя женушка?
Ася вырвалась из объятий Вадима.
— Я пришел предупредить Ростислава Леонидовича: господин Ольшванг будет у него в половине восьмого. (Ася посмотрела на часы. Четверть восьмого!) — Но моя королева молчит! Довольна ли она, что покинет нищую, вшивую страну, где одни страдания, страх и кровь? Разве ей этого не хочется?