Что за чертовщина? И Ляхин тоже говорил про какую-то газетную статью.
— В этой статье, написанной самим редактором, есть такая фраза. — Ольшванг сделал паузу, а затем, задрав вверх свою тяжелую челюсть, продолжал: — «Сколько сребреников получил от большевиков инженер Таганцев за то, что выполняет их гнусные поручения?» Завтра это прочтет весь город.
— Какая низость! — воскликнул Таганцев. — Я сделал все, чтобы помешать вывезти заводское оборудование, и нате — благодарность! Тридцать сребреников! А то, что меня могли большевики расстрелять?
Ольшванг доволен. Теперь Таганцев на крючке! Не вывернется!
— Я упросил редактора задержать статью. Хотите, она не появится, исчезнет, будто ее и не было? А? Достаточно позвонить в редакцию и…
Таганцев обрадовался. Телефон в кабинете. Но господин Ольшванг не торопился. Он вынул из бумажника заранее заготовленную бумагу.
— Услуга за услугу. Нужно ваше согласие продать записки. — Ольшванг протянул Таганцеву бумагу. Тот взял ее.
— Вы предусмотрительный человек, — усмехнулся Таганцев. — Все по пунктам, параграфам… Ловко… Поставить подпись — и сделка совершена.
Ольшванг достал вечное перо:
— Прошу!
Таганцев посмотрел на Ольшванга. Увидел, как радостно блестят его глаза, и, взяв ручку, написал несколько слов.
Победа! Ольшванг жадно схватил бумагу. Но что это? Поперек размашисто написано три раза: «Нет! Нет! Нет!» Ольшванг яростно взглянул на Таганцева. Инженер улыбался. Ольшванг яростно скомкал ненужную бумагу.
— Статья только начало, — угрожающе прошипел он.
— Совестью не торгую. Разрешите проводить! — И Таганцев открыл дверь в прихожую.
— Вы… Вы пожалеете!
Схватив с вешалки шубу и шапку, Ольшванг, не одеваясь, выскочил на улицу.
…Слушая продолжение разговора, Сергей и Бормотов поглядывали друг на друга, улыбались и подмигивали, представляя, как чувствует себя матерый шпион, когда рухнули его планы. Но вот, словно выстрелив, хлопнула дверь. Потом стало тихо. У Бормотова опять начался приступ мучительного, надсадного кашля.
Когда Таганцев вторично появился в Асиной комнате, Сергей благодарно пожал ему руку.
— Вы молодец!
Но Таганцев резко выдернул руку. Чудовищная беспринципность! Идет на подлог и хоть бы хны. Ни капли угрызения совести. А этот больной человек и не подозревает, до какого морального падения дошел Сергей. Надо немедленно разоблачить карьериста. Вывести на свежую воду!
— Знайте, — крикнул Таганцев и пальцем указал на Сергея: — он нарочно портил мои чертежи! Ждал, когда я брошу проект как негодный, чтобы исподтишка подобрать, присвоить чужое изобретение. Выдать за свое. Берегитесь! Он и вас предаст, как предал меня. Да, да! Предал…
— Успокойтесь, Ростислав Леонидович. Я присваивать ваше изобретение не собирался. Наоборот, я охранял его.
Таганцев ждал: Сергей начнет изворачиваться, петлять, придумывать небылицы, но последние слова ошарашили его неожиданностью. Охранять! От кого?
— Ваш проект мог попасть в те же лапы, что чуть было не заграбастали ваши записи.
— В лапы врагов, — добавил Бормотов.
— Что за чушь? Каких врагов? — продолжал кипятиться Таганцев.
— Они опасны и для вас, Ростислав Леонидович, — мягко сказал Сергей. — То, что я делал, подсказывала моя совесть. Совесть большевика и русского человека.
Таганцев растерянно молчал, вертя в руках книгу, не зная, куда ее деть. Сергей это заметил и, желая помочь Таганцеву, взял ее. Узнав свою книгу, улыбнулся светло и добродушно. Это окончательно обезоружило Таганцева.
Услыхав, что они здесь оказались случайно, спасаясь от преследования, Таганцев обрадовался. Значит, все произошло без участия Аси. Ну, а ключ? Она закрыла дверь, а ключ положила в карман его тужурки. Значит, она все же спрятала их и не сказала ему. Побоялась? Или не доверяет? Стало страшно от мысли, что с Асей может что-нибудь случиться и в этом виноват будет он, что вовремя не удержал ее, не пресек опасного влияния Сергея. Сергей вовлекает Асю в политический заговор!
— Уходи сейчас же, слышишь! Ася у меня одна…
— Хорошо, мы уйдем. — Сергей подошел к Бормотову, чтобы помочь ему подняться.
— С ума сошел! — закричал Таганцев. — Ему нельзя двигаться. Он должен лежать. Да, да, лежать! Скоро вернется Ася и решит, что нужно делать. Это по ее части.
Сергею захотелось обнять замечательного старика, но Таганцев, взяв его за плечи, подтолкнул к двери: