По словам Егорыча, Варлам посредственный охотник, стреляет не метко, излишне ленивый, вот и подыскал лёгкую себе жизнь. Началось с того, что он капитально отремонтировал шаманскую утварь и отправился на лошади в Тофаларию с целью обменять на соболиные шкурки. Остановился на окраине села у местного пастуха. В этот день у тофов происходил какой-то праздник. Варламу пришла в голову такая блажь: натянул на себя одежду шамана и появился на этом торжестве. Ударил в бубен и народ потянулся в его сторону. Шаманов народ давно уже не видел, тем более, в ярко-красочном одеянии от настоящего шамана. Он стал бить в бубен и вытягивать невнятно заунывную мелодию, вспоминая, как это делали шаманы-профессионалы. Народ принял его за настоящего шамана.
На следующий день к Варламу приносили больных детей на «излечение», стали увозить в стойбища к больным. Варлам изображал ритуал возбуждённой связи с духами, сопровождая пением и ударами в бубен. Люди верили в чудодейственность появившегося шамана. У него был набор склянок с разновидными формами, наполненных цветными жидкостями, всё это из запасника медвежьей берлоги. Варлам вошёл в свою стезю одурманивать народ. Он доказывал Егорычу, что он, действительно владеет уникальным волшебством, которое ему передалось от покойной бабушки. Бабушку его знали далеко за пределами их деревни. Она слыла по всей округе как колдунья, сохранявшая религию, основанную на вере в духов. Способность её магических слов могла причинить вред или избавить от него. Она насылала или снимала порчу — болезнь со своих сельчан. Особенно был велик суеверный страх перед болезнями.
Многие помнят проделки колдуньи в этой деревне. Однажды началась гроза. Табун деревенских коров возвращался в посёлок. Пошёл шквальный дождь. Колдунья вышла из своей калитки навстречу коровам, и они одновременно остановились как вкопанные. В это время промелькнула ослепительная молния, раздался гром и в деревне оказались убитыми два человека. Был и такой случай. Варлам вёз из леса на телеге, запряжённой парой лошадей ошкуренные брёвна для строительства бани, в это время по дороге проезжал лесник верхом на лошади. Он заставил увезти лес в лесничество, составил акт за безбилетную вырубку и подготовил документы для передачи в суд. Колдунья видела всё это. Её черные глаза горели от злости. Худая, сгорбившаяся колдунья пошла к дому лесника и долго ходила вокруг дома, завешанная длинной чёрной шалью. Соседи украдкой наблюдали из окон своих домов. Лесник в деревне слыл очень жестоким, беспощадным человеком. Многие посылали свои проклятия разжиревшему лесному магнату. На другой день лесник поехал в Нижнеудинск и там погиб, попал под поезд, переходя железнодорожные пути.
Дом колдуньи люди обходили далеко стороной. Она приносила много неприятностей деревенским жителям.
Варлам возомнил, что от бабушки перешло ему много волшебства и знахарства. Он утверждал, что знал магические слова, с помощью которых управлял некоторыми жизненными процессами. Многие лечебные процессы он опробировал на лошадях. Мог остановить кровотечение, заставить лошадь приподнять переднюю ногу, быстро залечить рану. Когда у тофов Варлам сумел заставить оленя приподнять переднюю ногу у всех на глазах, все ахнули от такого удивления, тем более, что олень принадлежал местному фельдшеру. По всей вероятности, Варлам владел какими-то элементами волшебства и чародейства, которыми сумел обольстить горных людей.
Тофы не чаяли души в шамане. Возможно, произошли какие-то совпадения, но многие больные в какой-то степени почувствовали от его ритуальных воздействий себя лучше. Шаман преподносил людям, что все его действия основаны на вере в духов. Варлам изучил, что тофы поклоняются богу Пурхану и организовал восхождение на святую гору Тат-Ээзи. После этого Варлам стал пользоваться среди тофов непререкаемым авторитетом. Из своего привилегированного положения шаман извлекал приличные материальные выгоды. В результате лечения больных, совершении обрядов он получал вознаграждения в виде шкурок соболя, белок, оленей.
Варлам даже предложил Егорычу пойти работать к нему помощником. Егорыч расхохотался и понял, что Варлам бесповоротно встал на путь шаманизма. Если бы тогда не обнаружили шаманский обряд в медвежьей берлоге, Варлам продолжал бы заниматься охотничьими делами.
Так разошлись судьбы двух друзей, Егорыч возвратился к нам работать проводником, а Варлам уехал в Саяны в далёкую горную страну Тофаларию заниматься шаманизмом.
Лыканька
Геодезисту Андрею Осиповичу Казакевичу выдали срочное задание: в течение полевого сезона закончить нивелирную трассу второго класса по берегу таёжной реки Большой Абакан. В предыдущем году эту трассу начинал прокладывать бывалый нивелировщик В.Б. Звонак, но из-за трагического случая работы были прерваны. Тогда бригадир Звонак попал на тропе под выстрел самострела, установленного Лыковыми вблизи их избы. Теми самыми Лыковыми, про которых Василий Песков писал в газете «Комсомольская правда» о диком образе жизни таёжных людей и что их никто никогда не знал и не видел. На самом деле, геодезисты и топографы с ними встречались и все их избы изображены на топографических картах. Израненного Звонака бригада несколько дней выносила из тайги, он находился в бессознательном состоянии.