Ну что же делать? Положили олений окорок прямо в костер, и когда мясо оттаяло, нарезали его тонкими ломтиками и стали есть прямо сырым. Географ Нина Савельева даже похвалила, говорит «вкусно».
А я снова подумал об Иванникове и спросил у него, не отморозил ли он ноги? Яша ответил, что ноги у него в норме.
— А ну-ка пробеги Яша, по дороге?
И он пробежал, но как-то нерезво. Я, говорит, сам вот промерз. Но у костра в общем все согрелись и, главное, перекусили, ведь голодны были уже больше тридцати часов. Отдохнули и олени.
Все разошлись по нартам. Я поехал последним. Вскоре выскочили на участок лесотундры, и тут у меня оторвались нарты. Олени убежали вперёд, а я лежал в спальнике и вылезать не стал. Жду помощи. Через некоторое время ко мне пришел Яша, что меня удивило. Значит, думаю, Яша в норме. Вместе с ним запрягли оленей, уселись на нарты и догнали караван.
И снова я поехал последним, соскакивал с нарт и, держась за них, бежал сзади. А Яша, вижу, всё сидит. Кричу ему: «Яшка, соскакивай и беги пешкодралом, грейся!». Но он отнекивался, а мороз сильный. Но вот и тайга расступилась, впереди большой просвет. Снова подъехали к реке. Спуск был большим и крутым. Проводник забрал всех оленей и увёл вниз, а мы с Иванниковым стали вдвоём спускать грузовые нарты. Уцепились за них с обеих сторон и думали спокойно их спустить, но они у нас раскатились и потащили обоих за собой волоком, выкатились на реку, где каждый сам запряг своих оленей.
Грузовые нарты пристегнул к себе Володя и первым поехал от берега, а Иванников вдруг поехал в противоположную сторону. Я ему закричал: «Яшка, стой! Куда ты поехал?» — и поехал за ним. Но вижу, Яша начал поворачивать к каравану прямо по целине. А может быть, олени свернули без его участия? В общем, я успокоился и залез в спальник и задремал. Не знаю, долго ли я дремал, но когда очнулся, караван стоял, олени все, свернувшись клубочком, лежали в снегу. Метёт поземка. Слез с нарт, вижу и Володя слез и кричит мне: «Пойдем поищем дорогу. Ты иди к левому берегу, а я к правому». И мы пошли. Снежный наст держал плохо, часто проваливался, идти тяжело. Мороз перехватывает дыхание, застывают ресницы, плохо смотреть. Вышел на береговую полосу, вижу: дороги нет. Пошёл обратно, каравана не видать. Чувствую, стала замерзать голова. Я даже испугался. Начал ею шевелить, тереть руками и почувствовал, что голова отошла. Наконец, увидел лежащий серенькой цепочкой караван. Володя дороги тоже не нашел. Подняли караван и поехали. Вскоре вышли на заметную дорогу. А я уселся как-то неловко и стал на ходу залазить в спальник и на повороте вывалился из нарт головой в снег вместе со спальником, но нёгу держал крепко и оленей круто остановил, нарты опрокинулись. Постромки, перекрутились и пошла у меня возня с выправкой упряжки. Караван ушёл далеко вперед, и там меня хватились и остановились. Когда я к ним подъехал, то все олени лежали, и мои олени сразу же улеглись, но тут Володя поднялся и поднял караван. Я ударил своих оленей (я стоял как-то сбоку дальше Яшиной упряжки) и, проезжая мимо её, поднял оленей и Иванникова, а через минуту оглянулся назад и обнаружил отсутствие нарт Иванникова. Оторвались. Остановил оленей и в поводу повернул свою упряжку, прихватил оленей Иванникова и повел упряжку назад. Идти убродно. Подошел к Яше, окрикнул его, а он молчит. Я толкнул его в плечо. Он сидел, облокотившись на заднюю спинку и опустив ноги, явно спал. Я потряс его, и он что-то забормотал непонятное, начал считать. Я взялся запрягать оленей, подскакиваю к нему, тормошу, чтобы не спал, и вдруг увидел, что у него на руках нет рукавичек. Лежат на снегу, а руки, как камень, когда я их пощупал, я просто растерялся, что делать? Сперва я было начал ему оттирать руки снегом, прихватило и мою руку. И я подумал: «Где же мне оттереть две руки на таком морозе».
А Иванников как-то зашевелился и упал с нарт. Думаю: «Вот дела». С трудом поднял его и уложил на нарты. Засунул в спальник и полами мешка обмотал ему руки и обвязал веревкой, чтобы рукавицы не спадали. В общем долго я с ним провозился, отморозил себе руки, переносицу, лоб над глазами. Наконец запряг и можно ехать. Еще покачал нарты и тронул оленей. Слышу, вроде нарт нет? Оглянулся, и точно, нарт нет. Вот беда. Снова в поводу повернул свою упряжку, и всё начинай сначала.
В этот момент пришел проводник.
— Что тут у вас происходит? — спрашивает меня.
Ну я ему все рассказал, показал руки Иванникова. Володя пощупал их и говорит: «Яшка совсем «капут».
Вдвоём запрягли оленей, стащили нарты с места и поехали. Доехали до каравана. А там девчата спрашивают: «Что у Яши случилось?» — «Замерзает Яша», — говорю.