- И все-таки зачем? - предприняла я последнюю попытку понять.
Максим этак странно, совсем не по-человечески склонил голову набок, разглядывая меня снизу вверх своими тигриными глазами. Выражение, появившееся в них, я разгадать так и не смогла, оно тоже было совершенно нечеловеческим. Во всем его облике опять проступило что-то тревожное, звериное. Словно этот самый зверь выглянул вдруг из-под привычной и тщательно выверенной маски.
- Может это покажется тебе странным, но я считаю Антона почти что младшим братом, как думаю, и он меня. А я не отбиваю девушек у своих, можешь считать это своеобразной семейной этикой. Особенно если у меня по отношению к девушке нет серьезных планов, а только интерес, пусть и довольно сильный. Но для него все серьезней. Прости уж за откровенность, но раз уж ты спросила. Все можно было свести к шутке и решить миром, тем более что каких-либо обязательств в этом плане у тебя к Антону не было. Но я не учел двух вещей: во-первых, не ожидал, что удастся так легко его побить. Я не сразу заметил, что Антон ранен и ослаб. Во-вторых, он не ках-аа-лу и способен на ревность, которая часто подталкивает к необдуманным поступкам. Антон ведь меня и к отцу ревнует. Подумай об этом.
Ранен? При этих словах сердце тревожно замерло, несмотря даже на мою обиду и злость, которая, кстати, после разговора с Максимом как-то незаметно стала сходить на нет. И я все-таки задумалась над его последними словами. Хотя, что тут думать, Наставник для Антона все равно, что родной отец, которого он никогда не знал, но у него есть и настоящий сын, которому досталось куда как больше реальной отцовской любви. А тут он еще и девушку отбивает… в общем понятно все. Даже если Антон из этого давно вырос, детские комплексы, бывает, остаются на всю жизнь. А Максим, значит, по-родственному заботится о его душевном равновесии? Очень похоже на их семью, насколько я успела понять этих странных ребят.
- Только не говори, что считаешь себя виноватым, - попробовала съязвить я, уже понимая, что этот хитрый кот незаметно успел меня убедить в том, что я нужна Антону как воздух, а значит, если уж не помириться, то поговорить с ним я попытаюсь.
- За то, что тебя целовал? Нет, даже жалею, что больше ничего не успел раньше, чем он предъявил свои претензии на тебя. За то, что ему по физиономии съездил, тоже нет. Еще спасибо скажет, что я вмешался до того, как он окончательно не наделал глупостей.
На этом наш сумасшедший разговор закончился. Я в полной растерянности осталась сидеть в кресле, пытаясь разобраться в своих противоречивых чувствах. В душе царил полный раздрай, а Максим, его устроивший своей бредовой семейной этикой, деликатно смылся, зараза. Почему мне упорно кажется, что он выложил мне далеко не все свои мотивы, может быть даже не самые важные? Однако на мысль, что с Антоном надо все-таки мириться, навел очень ловко. Только вот это не значит, что я ему все прощу. Просто не хочу чувствовать себя предательницей, если он вдруг погибнет в этой дурацкой войне, ведь зачем-то же я ему нужна. И еще не хочу, чтобы Мэй без меня снова стал деревом.
Помаявшись еще немного, пошла к Максиму. Тот на кухне пил кофе из своей пижонской кружки и читал какую-то книгу.
- Щит, который ты ставил, еще на мне? - интересуюсь с порога.
- Я его обновляю каждые полчаса и могу делать это до завтра без особых проблем. Потом придется что-то решать, - ответил он исчерпывающе.
Ага, вот и еще одна причина! Или это у меня уже паранойя?
- Сними, пожалуйста.
Максим взглянул на меня остро, но лишь молча и коротко провел рукой перед моим лицом.
Ощущение было такое, словно у меня вынули пробку из ушей. Во всяком случае, очень похоже. Разом навалилась куча неприятных ощущений, включая и боль в руке. Стало тоскливо и одиноко. И еще почему-то холодно. Не говоря больше ни слова, выхожу на улицу, используя эти чувства как путеводную нить. Точно знаю, куда нужно идти.
Я не ошиблась. Он обнаружился на набережной, точнее они оба. Мэй уныло сидел на перилах - совсем как я недавно - и прижимал к себе тоскливо заглядывающего в глаза щенка. Антон… Антон сидел почти у самой кромки воды на голых камнях, перебирая одной рукой мелкую гальку, вторая лежала на колене, как-то странно, запястьем вверх. Словно он боялся ее лишний раз зацепить. Веяло от него таким унынием и тоской, что самой становилось тоскливо.
Мэй встрепенулся, увидев меня, но я прошла мимо. Правда до Антона не дошла, остановилась. Хорошо мне Максим мозги промыл, побежала мириться. А с какой это стати? Может мне еще и самой извиняться? Я чуть было не ушла, но тут Антон заметил меня и, стремительно поднявшись, шагнул навстречу. Я непроизвольно попятилась. Мы замерли на расстоянии вытянутой руки друг от друга и смотрели, не зная что сказать.
- Прости, - наконец вздохнул он. - Давай поговорим, прошу тебя.
Я тоже вздохнула. Поговорить нам все-таки придется.
10.
Это очень неприятно - чувствовать себя круглым идиотом. Особенно когда понимаешь, что сам же во всем виноват. Только сначала я во всем винил Макса - черт бы побрал его кошачью натуру и неуемное любопытство! - и Тэй, конечно, но когда поостыл немного, понял, каких глупостей наделал. Не в том даже дело: кто реально в чем виноват, а просто не стоило так горячиться. Не знаю, что на меня нашло. Впрочем, сам себя не обманешь, знаю на самом деле. Тут не только в усталости дело и раненной руке. Просто первое, что я почувствовал, вывалившись из того злополучного портала - это ее удовольствие. И все прочие сопутствующие впечатления девушки, которую целует симпатичный ей парень, а их было немало. Те еще ощущения, мало того, что ревность вспыхнула с невероятной силой, но мне еще было и банально противно, я - то не девушка. Потому и разозлился. Можно сказать, впал в ярость. Так себе оправдание, ага. Но я, в общем, и не оправдываюсь.
Только вот как теперь с Тэй мириться? Она может и простит, добрая. Но ведь для этого надо сначала извиниться, как следует. А как? Она же меня теперь и близко не подпустит после всего случившегося, я бы точно на ее месте не подпустил, да еще и постарался избавиться от такого начальника на мою голову. И Макс при случае ей в этом поможет, стоит только сунуться. Зараза, не ожидал от него такой подлянки!
Я сидел на берегу и уныло размышлял, что теперь с этим делать. Как же отвык чувствовать себя настолько беспомощным. Лорд, ну да. Привык, что сила всегда со мной, мол, круче всех. Забыл - каково без нее. Макс мне об этом хорошо напомнил, скрутил, как котенка. Настроение было - пойти и утопиться. Ненавижу море.
Я вдруг понял, что эта вздорная девчонка нужна мне не только как инструмент для победы. До сих пор не замечал в ней ничего особенного, просто привык, что она всегда рядом, что чувствую ее. А тут прозрел, ага. Очень вовремя, ничего не скажешь. Чего стоило понять это раньше, и ничего бы не случилось. Или случилось бы?
Все эти размышления только прибавляли уныния. Лучше бы мы поссорились по-настоящему, отношения повыясняли. Тогда был бы хоть шанс ее уговорить. Уж постарался бы. И извинился, как следует, и все объяснил. Только ерунда это все, потому что сижу я тут один и глупые мысли в голове туда-сюда ворочаю. Впрочем, уже не один, Мэй пришел, потоптался рядом неуверенно.
- Что случилось? - спрашиваю хмуро. Даже понадеялся, что это Тэй его прислала с весточкой, сама разговаривать не хочет, так что через посредника. Это уже лучше, чем ничего, есть надежда.
- Я ушел, - так же хмуро ответил Фикус, тут же угробив все мои надежды.
Я уставился на пацана в полном недоумении. Неужели она и его прогнала? Одно дело я, предположим и в самом деле виноват… ладно не предположим - виноват. Но зеленый-то при чем? Или это Тэй решила порвать с прошлым раз и навсегда? Надо было спросить, но я не стал. Какая теперь, в сущности, разница?
Мэй не стал стоять над душой, за что я ему был искренне благодарен. Без него погано.